произнесла Цитрония, — у меня слишком мало причин доверять правящим.
— А у меня вообще нет повода верить тебе, — устало обронил бог, — сейчас уходи. Договор будет только тогда, когда ты выполнишь обещанное.
— Но…
— Боги не лгут. Они награждают тех, кто им хорошо служит. А предателей и отступников карают.
И старший вдруг улыбнулся — впервые за все время переговоров. Цитрония поклонилась.
— Как скажешь, господин…
Развернувшись, она почти бегом кинулась сквозь тоннель. На свежий воздух.
А старший бог Арднейра так и остался сидеть у подземного озерца, задумчиво любуясь бликами света на воде.
Ланс метнулся было вслед за удаляющейся Цитронией, но тут же подумал, что это не самое лучше решение. Все, что было нужно, он уже услышал и увидел… Хотелось взвыть, тоскливо и безнадежно, как тощий волк на луну. И, положа руку на сердце, Ланс и вправду не знал, кому возносить благодарность за столь неожиданно принятое решение визита в Арднейр. Если бы он был смертным, то возблагодарил богов, но, сам будучи младшим из правящих — только и додумался, что сказать «спасибо» тому неведомому и непознаваемому, что создало когда-то все Сущее.
… Он долго лежал, сквозь хрустальный купол глядя на светлеющее небо. Мысли о Цитронии и ее предательстве вяло перекатывались в голове, но Ланс не торопил их. Он знал, что может сделать — и что обязательно сделает, чтобы обрубить на корню ядовитые побеги другого заговора. Правда, стоило подумать о последствиях…
«Ну и что? Так… тоже неплохо. Ты навсегда останешься с Вейрой, и когда-нибудь ее сердце вспомнит тебя… когда-нибудь…»
Теперь уже Ланс не сомневался, что слуги старших проникли в его дом по указке Цитронии; что может быть лучшим доказательством безумия богов, нежели бесцельный погром и бессмысленное нападение на младшего?
«Какой я дурак,» — беззлобно подумал шеннит, — «да и все мы… А Цитрония — слишком умна, но как бы ее ум не обернулся против нее же».
И Ланс улыбнулся восходящему солнцу Дхэттара.
Теперь, когда он выяснил все, оставалось только вернуться к Вейре, в город под названием Айрун.
Ланс вспомнил ее легкую, пугливую красоту. И о каких последствиях можно думать? Да это самое лучшее, что только вообще может случиться — быть рядом с ней, прожить еще одну короткую человеческую жизнь…
Шеннит зло скрипнул зубами. Вот оно… Ради чего, собственно, и была подарена булавка с кусочком сердолика.
Ланс и не стал разбираться. Миг — и купол растаял, это отозвалось под сердцем тянущей болью. Удар ножом по ремням, стягивающим ноги кобылы; пусть себе бежит, куда заблагорассудится. До жилья не так уж и далеко, а животинка накормлена и напоена.
Со следущим вздохом он уже вцепился в трепещущую нить, раздирая материю Дхэттара, крича от той боли, что причинял стальной обод, сдавивший череп, но… Все-таки нырнув рыбкой в разрыв и вывалившись на тщательно взрыхленную, мягкую почву.
— Вейра!!!
Он ослеп и оглох; не зря
…Дни шли, а
— Я ведь тебя не задерживаю. Отправляйся, если считаешь нужным.
И каждый раз лорду Саквейра хотелось обозвать ее маленькой дурочкой. Как он может оставить ее одну, когда волчицей бродит по серединным землям Тэут-Ахи, и никаких вестей от эргов Меонара? Да и Теш Кион, владыка Иххора, тоже куда-то запропастился. Раньше Тиорин обязательно бы отправил пару таверсов разузнать, что стряслось с эргом Иххорских земель, но вот теперь — либо поезжай сам, либо пробуй докричаться через огонь. А эрги Шеззара ждали и принимали из блуждающего портала, и стоило бы поторопиться, не испытывать их терпение…
— И все-таки я дождусь нашего гостя, — сухо отвечал эрг, — дождусь, и потом отправлюсь.
А про себя добавлял — «когда он будет хранить тебя, как самое дорогое сокровище». Потому как ничто не заставит оберегать Вейру лучше, чем любовь, Тиорин был в этом абсолютно уверен.
Чтобы коротать время, были извлечены из тайника старые шпаги. Вейра всплакнула над ними, но ни в чем не упрекала, понимая, что даже самый маленький зверек может укусить, обороняясь, а что уж говорить про младшего эрга… Фехтовала она, на взгляд Тиорина, отвратительно. Но не это занимало его; умение размахивать железками придет с годами… Даже на тренировки юная леди Саквейра являлась с неизменно заколотой сердоликовой булавкой.
«Боги никогда ничего не дарят просто так», — думал лорд Саквейра, поглядывая на украшение, — «и даже подарок возлюбленного не таскают за собой с таким упорством».
Он несколько дней думал. А потом решился на рисковую игру, которую и затеял тут же, в саду, со шпагой в руке.
— Тебе дороги эти ржавые железки?
Вейра недоуменно поглядела на него, задетая язвительным тоном.
— Да, Тиорин. И не спрашивай.
— Значит, их подарил тебе этот… как бишь его звали…
— Жильер.
В голосе девушки появился металл.
— Ты хранишь подарок преступника, посягнувшего на мою жизнь, — обронил Тиорин, делая пробный выпад. Который был тотчас отбит.
— Я сама, как видишь, преступница, — зло сказала Вейра, — и меня следовало убить… еще тогда, на поляне…
Ее глаза покраснели, но не от отблесков Первородного пламени, а от тщательно сдерживаемых слез. И Тиорин решил, что сейчас — самое время.
Состроив самый страшный оскал и придав взгляду самое безумное выражение, на какие только был способен, он ринулся на Вейру с рыком:
— Вот сейчас и убью!
Она сперва горько усмехнулась.
— Не шути так, Тиорин… Я…
А потом ей стало некогда болтать. Только и оставалось, что уворачиваться от зло вспарывающей воздух шпаги.
— Остановись! — на ее лице появились первые проблески страха, — что же ты…
А Тиорин подумал, что мог бы стать бродячим артистом и разъезжать в повозке по серединным землям. Впрочем, рубился он не в шутку, и, попадись Вейра под руку…
— Я тебя убью, — для пущей убедительности прорычал эрг.
Вперед, удар за ударом. Глаза застилает кровавая пелена.
«Остановись… остановись пока не поздно…»
Он тряхнул головой — и все смиг стало на свои места.
«Не заигралися ли ты, Тиорин?»
