– русских кораблей. Ракеты шли широким фронтом, осматривая акваторию на много миль, но, в отличие от русских аналогов, они не могли обмениваться информацией. Каждый 'Гарпун' был сам по себе, сам искал цель, атакуя ее без учета других ракет.
– Работа выполнена, джентльмены, – с удовлетворением констатировал командир группы. – Пуск произведен. Включить станции радиоэлектронного подавления. Кондоры, уходим отсюда!
По команде специалисты радиоэлектронной борьбы разом привели в действие станции электронного противодействия AN/ALQ-172(V2). Вслед за 'Гарпунами' устремился шквал электронных помех, заставив на несколько секунд ослепнуть русские радары, потеряв цели. 'Боингам' этого вполне хватило, чтобы развернуться на девяносто градусов, быстро удаляясь в сторону норвежских берегов, а ракеты, на полет которых теперь уже не могли повлиять люди, преодолели несколько миль, все больше приближаясь к целям. Для того чтобы что-то предпринять, у русских моряков оставались считанные минуты.
– Ракеты в пятидесяти милях, – доложил мичман, следивший за показаниями радара. – Противник ставит помехи. Черт, они слепят наши локаторы!
Волна ракет, запущенных со 'Стратофортрессов', приближалась, накатывала на корабли. Расстояние сокращалось, счет шел на секунды. Но Виктор Еремин, не покидавший боевой информационный пост крейсера, был спокоен и уверен в себе, точно зная, что делать. Он десятки раз оказывался мишенью для чужих ракет, и неизменно сохранял корабль, пусть это и были всего лишь учения, где проигравший рисковал только выговором от командования. Просто сейчас капитан тоже старался убедить себя, что все это – не по-настоящему. Как ни странно, помогло, и волнение, появившееся, было, после первых панических рапортов, исчезло, уступив место собранности.
– Самый полный ход, – приказал Еремин. – Курс сто восемьдесят. Поставить активные радиоэлектронные помехи. Все средства противовоздушной обороны – в полную готовность!
Вода за кормой атомного крейсера вспенилась, взметенная вышедшими на предельные обороты гребными винтами. 'Петр Великий', набирая скорость, оставляя за собой четкий кильватерный след, шрам на чистой морской глади, лихо развернулся, как будто его командир рассчитывал выиграть у 'Гарпунов' в догонялки, хотя на самом деле корма представляла собой меньшую мишень, чем борт протяженностью двести пятьдесят метров. Реакторы были запущены на максимальную мощность, паровые турбины работали почти на пределе возможностей, но расстояние, разделявшее эскадру и стелящиеся низко над водой ракеты, неумолимо сокращалось.
– Ракетному комплексу 'Форт-М' открыть огонь, – приказал Еремин. – Уничтожить ракеты противника. Радист, связь со штабом флота и 'Адмиралом Кузнецовым'. Передайте им, что мы подверглись атаке со стороны американцев.
Расчеты были готовы к стрельбе, и, едва прозвучал приказ, из подпалубных пусковых установок вырвались сразу шесть зенитных ракет. Над палубой крейсера встали дымные колонны, след стартовых двигателей, выталкивавших управляемые снаряды массой почти две тонны, подбрасывая их на десятки метров вверх, чтобы там уже запустились маршевые двигатели, выводя ракеты на сверхзвук.
Сделав горку, зенитные ракеты разогнались до двух километров в секунду, ринувшись навстречу 'Гарпунам'. Часть дистанции ракеты 48Н6Е2 прошли, наводясь на рассчитанную с упреждением точку, где должны были оказаться избранные цели. А затем полуактивные головки наведения захватили отраженный сигнал радаров управления огнем, попеременно подсвечивавших все шесть 'Гарпунов', и на американские ракеты с неба будто обрушились метеоры. Головные части взрывались на положенной дистанции, и перед 'Гарпунами' возникала стена свинца и огня, преодолеть которую было попросту невозможно.
– Есть поражение, – доложил мичман, наблюдавший за обстановкой в воздухе. – Четыре цели уничтожены!
– Вести непрерывный огонь. Сбейте к чертовой матери все их ракеты!
Расстояние сокращалось, будто кто-то пожирал само пространство. Следующий залп по 'Гарпунам', упорно рвавшимся к цели, дали уже оба комплекса, и 'Форт-М' и 'Форт', обрушив на вражеских 'роботов' целую дюжину сверхзвуковых ракет. Каждая мишень имела массу в два с половиной раза меньшую, чем зенитные ракеты, но такой размен был более чем справедливым.
– Радиорубка, что со связью?
Роботы воевали с роботами, а человеку осталось лишь наблюдать со стороны, будучи готовым вмешаться, если все пойдет совсем скверно. Основную нагрузку взяла на себя боевая информационно- управляющая система 'Лесоруб-44', подобно американскому 'Иджису' сама выбиравшая наиболее опасные цели и оружие для их атаки, и требовавшая от людей только разрешения на стрельбы, так что капитан Еремин мог отвлечься на 'стратегические' задачи.
– Товарищ капитан, не могу связаться со штабом флота. – Радист был искренне удивлен, расстроен и напуган перспективой стать объектом для командирского гнева. – Сильнейшие помехи. Мы не можем пробиться! А со спутником связи вообще невозможно установить контакт.
– К черту, – отмахнулся Еремин. – Дайте связь хотя бы с 'Кузьмой'. Сообщите всем, до кого сможете докричаться – американцы начали войну!
Над палубой мчавшегося на всех парах крейсера таяли дымные нити, выхлопы вышибных стартовых двигателей. Барабаны ракетных комплексов 'Форт' стремительно пустели, ракеты, покидая пусковые контейнеры, исчезали на горизонте.
Стая 'Гарпунов', разогнавшихся до максимальной скорости, шла в пятнадцати метрах над волнами. Системы наведения работали в режиме поиска, лучи радаров скользили по поверхности моря. И вот, наконец, одна за другой головки самонаведения приняли эхо, сигнал, отраженный от возникшего чуть в стороне от курса препятствия. Словно почуявшие запах добычи хищники, ракеты меняли траекторию, разворачиваясь на цель.
'Гарпуны', захватив цель, один за другим ныряли к воде, снижаясь до пяти метров, или даже того меньше, так что вновь стали почти неразличимы для радаров. Радиолокационные головки наведения вели противокорабельные ракеты точно к цели, намертво впившись в нее лучами, надежно захватив ее, вцепившись, словно клещи.
А сверху все сыпались зенитные ракеты, и один за другим 'Гарпуны' разваливались в полете на куски, исчезая под поверхностью моря. Но слишком велики были скорости, слишком мала высота, и многие ракеты 48Н6 промахивались, впустую бороздя водную гладь градом осколков. Времени же, чтобы исправить ошибку, почти не оставалось.
– Мы в захвате. – Сенсоры системы предупреждения об облучении уловили посылаемые с 'Гарпунов' импульсы. – Мы в их прицелах!
– Приступить к постановке активных помех, – немедленно отреагировал Еремин. – Ослепите их системы наведения!
Комплексы радиоэлектронной борьбы МРП-3 'Кольцо' исторгли шквал хаотичных импульсов, забивая помехами головки самонаведения 'Гарпунов'. Отчасти это подействовало, и несколько ракет, вдруг 'ослепнув', потеряв цель, ушли в сторону, зарывшись в волны. Но большинство оставались на правильном курсе.
Число чужих ракет сократилось вдвое, прежде чем в сторону накатывавших 'Гарпунов' развернулись спаренные орудия АК-130 крейсера и противолодочного корабля, и раскаты первых залпов сплелись в гулкую канонаду. Радары управления огнем МР-184 захватывали своими лучами ракеты, избежавшие встречи с противоракетами комплексов 'Форт', и орудия выплевывали в их сторону по одному снаряду каждые две секунды.
Управляемые ракеты давно и бесповоротно вытеснили мощные орудия с корабельных палуб, но артиллерия благодаря дешевизне и весьма высокой точности, тем более, в сочетании с великолепными радарами, еще могла показать себя. И сейчас показала, да как, во всей красе! Статридцатимиллиметровые наряды с радиовзрывателями соткали над самой водой на дальности двадцать три километра – не всякой зенитной ракете дотянуться – стальную завесу, на которую неизменно напарывались 'Гарпуны'. Еще несколько чужих ракет исчезли в волнах, но все же еще слишком многие оставались в полете.
Бой шел как бы помимо людей, в параллельной вселенной, и даже расчеты ракетных комплексов
