— Знаешь что, — сказал Никита, — раз уж мы здесь и дела идут хорошо, то наверное возвращаться сейчас не стоит. Мы вполне можем здесь еще погулять…
— Но делать исследование чужих миров целью своей жизни тебе не хотелось бы. — продолжил за него Ербол.
Никита смутился.
— Все нормально, Никита. Мы же друзья. Мое любопытство ничуть не более ценно, чем твое нежелание его удовлетворять. Я только надеюсь, что ты и дальше будешь работать с нами по изучению магии. Это же в наших общих интересах.
— Будет, будет. — ответила за Никиту Аня — Только не в исследовании чужих миров. Вы ведь магией занимаетесь, так вот и занимайтесь магией. А другие цивилизации оставьте специалистам по психоистории, вроде меня.
— Доброе утро! — их ночной гость, или хозяин, проснулся незаметно для всех и стоял сейчас за спиной Ербола — Извините меня, что я подслушал ваш разговор. Вы, кажется, собираетесь вернуться в свой мир?
— Доброе утро — машинально отозвалась Аня и пораженная уставилась на мага.
Теперь, при дневном свете, стало не совсем понятно, почему ночью он показался исследователям стариком. Если только по длинным седым волосам. Но сейчас они не казались седыми — слишком уж ровные, блестящие, будто серебряные струны. Скорее волосы альбиноса, чем седина. А вот глаза не прозрачно-красноватые, а нормальные, темно-карие, контрастирующие с кустистыми, тоже серебряными, бровями. Человечьи глаза, не эльфийские. Как и у всех встреченных в этом мире, никаких признаков бороды и усов. Лицо с морщинами, но не старческое. В веке Никиты такое лицо мог бы иметь молодой, лет пятидесяти, энергичный и уверенный в себе государственный деятель, или глава крупного банка. Этот хозяин здешних краев так и излучает уверенность, силу, энергию. И почему ночью посчитали его стариком? Хотя, триста лет — не шутка!
— Вы с Ерболом специально учили это приветствие? — спросила Аня.
— Нет. Ты удивлена, что я говорю на вашем языке? Странно, я впервые в жизни встретился сразу с четырьмя сильными магами, но никто из них не может говорить на чужом языке.
— Я еще не успела провести анализ записей Ербола. — Аня немного смутилась — Но магов здесь только трое. Тут ты ошибся, у меня нет никаких магических способностей.
— Да? А я абсолютно уверен, что после него — маг кивнул в сторону Никиты — твоя магия самая сильная. Иначе ты не смогла бы руководить магами.
— У нас другие принципы руководства. И потом, я не руковожу всеми. Главный у нас Ербол. А как тебя зовут?
Маг пронзительно взглянул на Аню.
— Никому нельзя знать мое имя, я уже объяснял Ерболу. Зовите меня Магом. И никогда не спрашивайте имена у других магов. И у простых людей лучше не спрашивать, хотя для них это не имеет значения. Да, кажется ты действительно считаешь, что не имеешь способностей мага, если не обманываешь меня. Хотя зачем это тебе? Но я чувствую, что у тебя есть способности, хотя не могу определить их значение.
Аня задумалась ненадолго над не слишком туманным намеком Мага, но потом чисто женское любопытство взяло верх:
— И все равно я не понимаю, как ты можешь свободно говорить на нашем языке после одной ночи изучения. Даже если бы у тебя была идеальная память, я уверена, что вы с Ерболом не могли бы составить такой широкий словарь и так выяснить грамматику. Да он и сам грамматику не слишком знает!
— Я не понимаю, о чем ты говоришь сейчас. Я не понимаю, что такое грамматика. Я долго говорил с Ерболом, так что теперь, если я хочу что-то сказать, то нужные слова сами возникают у меня на языке. Я беру их из ваших голов.
— Ты читаешь наши мысли?
— Нет. Я лишь понимаю, что вы хотите мне сказать, и знаю, как сказать то, что хочу сказать. И знаю, что источник этого знания в ваших головах. Но то, что вы не хотите мне сказать, я узнать не могу. И еще, говоря с Ерболом, я узнал, что не все могу понять. Значит, не все, что я говорю вам на вашем языке, соответствует тому, что я хотел сказать. Для меня это необычно.
Аня, напротив, не нашла в этом ничего необычного, кроме самого способа овладения незнакомым языком.
— А у вас много языков?
— На этом континенте два — эльфов и людей. А на континенте людей языков много.
— Значит вы называете коренных жителей этого континента тоже эльфами? А как они сами себя называют?
— Это вы их называете эльфами. Я лишь пользуюсь этим словом, чтобы вы понимали, о ком идет речь. А сами себя они называют — Маг произнес длинное и неразборчивое слово, что-то типа «алвоароэлес».
— Странно, что у эльфов один язык. Или их так мало? Мы считали, что в таких условиях, когда люди… или эльфы, неважно, передвигаются в основном пешком и общаются лишь с близкими соседями, легко образуются разные языки.
— Эльфы — не люди. Они живут дольше, у них хорошая память и другие отношения. Эльфы, например, никогда не воевали друг с другом, а для людей это всегда было любимым занятием. Раньше у эльфов тоже были разные языки, но задолго до прихода людей они слились в один. Однако мы разговариваем не о том, что интересует меня больше всего. Я хочу знать, зачем вы сюда пришли и что вы намерены делать?
— Зачем пришли? — Аня пожала плечами — Неужели Ербол не сказал тебе? Хотя наверное это может быть не понятно человеку совершенно иного народа. Недавно мы узнали, что один из нас может переходить в другой мир. Мы из другого мира, ты понимаешь это? Когда мы узнали это, то нам очень захотелось узнать, на что похож другой мир. Ведь это впервые, когда кто-то из нас может перейти в другой мир. И мы никогда не встречались с людьми, которые появились в другом мире, независимо от нас. Вот потому мы здесь. Просто из любопытства, ради удовольствия узнать новое.
— Это я понял из разговора с Ерболом. Но вот вы здесь, вы узнаете наш мир, а что дальше?
— Дальше? Для того, чтобы узнать целый мир нужно много времени. Все зависит от Никиты — если ему будет интересно, то мы будем исследовать этот мир, потом, возможно, другие. Если ему это наскучит, то будем заниматься чем-то другим. Заставить его мы не можем.
— Он единственный среди вас, кто может переходить в другие миры?
— Да.
При этом прямом ответе Никиту охватил озноб — в отличие от несколько наивной Ани, он сразу сообразил, к чему все эти вопросы. И он будет первой мишенью для Мага, если не удастся договориться. Аня взглянула на Никиту и улыбнулась.
— Я понимаю, к чему эти вопросы. Ты хочешь знать, не придет ли вслед за нами войско.
— Да. Я хочу знать, почему я не должен убить вас сразу, могу ли я позволить вам вернуться в ваш мир. Я не испытываю вражды к вам, но на мне лежит обязанность защищать мой мир.
— За нами никто не придет. И дело не только в том, что Никита — единственный, а здесь находятся все, кого он может брать с собой. Мы не завоеватели, мы не воевали несколько поколений уже. Конечно, если бы на нас напали, мы могли бы защищаться, но у нас нет причин нападать на других. У нас нет недостатка в пище и всем, что нужно для жизни, у нас нет рабов, и нам не приходится работать, чтобы обеспечить себя. Наша единственная неудовлетворенная нужда сейчас — это любопытство. В нашем мире живут только учителя, врачи, создатели красоты и искатели новых знаний.
— А кто вас кормит, делает одежду, жилье, все нужные вам вещи? Магия на это не способна. Или ваша магия так сильна, что может делать одежду?
— Подожди, — перебил Ербол — ты сказал, что магия не может делать вещи? Вы это точно знаете?
— Маг не может кормить себя создавая еду с помощью магии. Мы считали это законом. Затрата силы будет больше, чем восстановление силы едой. Это неверно?
