людей такие тонкости очень важны и тщательно учитываются, а здесь, на материке, где живут два разумных вида, чужаками считаются лишь относящиеся к другому виду. Свидетельства Мага относительно отсутствия злых намерений вполне достаточно для княжеского суда — маги, как оказалось, в здешнем судопроизводстве играют роль решающих свидетелей ввиду их способности распознавать ложь и своего полного нейтралитета. А там они смогут совершить морское плавание вдоль побережья и, снова перейдя горы, попасть на территорию эльфов — уже другого племени, в котором Маг обещал добиться разрешения на посещение. Сам он мог путешествовать по территории людей или эльфов свободно, никого не спрашивая.
Никита выслушал эту бездну подробностей без особого интереса, а вот вопрос о том, почему эльфы не способны вытеснить людей со своего материка, интересовал его куда сильнее. Ведь эльфы не оставили у него впечатления слабых бойцов.
— Все дело в темпах размножения? — предположила Аня.
Маг подтвердил ее догадку. Действительно у эльфов дети рождаются реже и растут дольше, чем у людей. Потому, хотя в войнах на одного эльфа гибло двое-трое людей, эльфы восстанавливали свою численность куда медленнее. Тем более, что они не имели такого источника, как время от времени прибывающие с другого континента корабли с переселенцами. Они в принципе могли бы уничтожить всех людей на этом континенте, но сами были бы при этом так обескровлены, что новые переселенцы беспрепятственно заняли бы опустевшие земли. Собственно так случилось в свое время с занимавшими побережье эльфийскими племенами. Так что лесные эльфы из-за гор вынуждены были проявить благоразумие и пойти на договор с людьми, используя силу лишь для поддержки договора. В конце концов установилось равновесие и контакты между людьми и эльфами стали более мирными — в некоторых местах даже велась торговля.
Обсуждая этот вопрос, Маг с Аней разрушили еще одну легенду, в которую Никита верил еще со своей первой жизни. Оказалось, что медленное размножение эльфов объясняется не только их медленным физическим развитием, но с отношениями между полами. Эльфийки рожают сравнительно редко и куда меньшую часть своего времени уделяют детям, по сравнению с человеческими женщинами, а эльфы- мужчины большую, по сравнению с мужчинами-людьми. А вот по силе и выносливости эльфийки практически не отличаются от своих мужей. В результате социальные роли полов в эльфийских племенах почти не отличаются. В частности, эльфийские женщины участвуют в войнах наравне с мужчинами. Пока эльфы воевали лишь между собой, а между собой у них войн практически не было, все это сходило. Но в столкновении с людьми, у которых женщины ни в коем случае не должны воевать, у эльфов не осталось никаких шансов. В жизни племена и государства амазонок невозможны. Ведь если гибнут мужчины, это мало влияет на темпы размножения — уже через поколение племя восстанавливает свою численность, а может и приумножить. Но вот если гибнут женщины, численность племени восстанавливается куда медленнее. На Земле племена, которые не хранили своих женщин как высшую ценность, не запрещали им брать оружие в руки, просто не выживали, уступая более разумным и лучше размножающимся соседям.
Так за разговорами путники незаметно перевалили последнюю гряду холмов и перед ними предстал во весь рост главный хребет, заснеженные вершины которого так красиво смотрелись позавчера на закате. Вблизи, однако, суровые зазубренные скалы не вызвали в Никите энтузиазма. Горы-то молодые — уж настолько он сейчас разбирался в геологии. Видимо хребет образовался в результате того самого удара астероида, считай, вчера, по геологическим меркам. Так что отвесные склоны, почти не покрытые зеленью, выглядели неприступно и неуютно. Как удалось проложить дорогу через этот каменный хаос, Никита и не мог предположить. Возможно как раз с помощью разрушительной магии. Сейчас дорога спускалась в долину и пряталась там, петляя в лабиринте каменных обломков, скатившихся с главного хребта. А куда она вела дальше, видно не было.
Внезапно Маг остановился и стал внимательно вглядываться вперед, в долину.
— Впереди засада. — сказал он — Что бы ни случилось, не вмешивайтесь. Я сам справлюсь.
— Эльфы? — спросил Ербол.
— Нет, люди, обычные разбойники. Староста предупреждал меня, что на дороге иногда грабят. А сейчас я их чувствую.
— А почему мы не должны вмешиваться? — спросила Аня — Мы тоже способны справиться с любыми разбойниками.
— Если вы вмешаетесь, то станете подсудными князю. Пока вы ничего не совершили, он не имеет права задерживать вас. А если будет драка с вашим участием, то он будет иметь право судить вас.
— Даже если мы просто защищали свою жизнь? — удивленно спросил Никита.
— В любом случае. Это не значит, что он обязательно обвинит вас в чем-то. Просто вы станете подсудны, а разбираться в деле можно долго. До тех пор, пока кто-то из равных властителей за вас не вступится. Но вы вряд-ли можете такого ожидать. Если это случится, я не смогу помочь вам — он будет в своем праве. Вы должны учесть, что правителю может не понравиться, если по его земле будут разгуливать люди из другого мира. Пока вы не совершили ничего на его земле, он не имеет прав на вас — нарушить закон в присутствии мага ни один правитель не решится. Конечно, может быть он и не захочет вас задерживать, но лучше не рисковать.
— А тебя он не может задержать? — поинтересовался Ербол.
— Нет. Никто не может задержать мага кроме другого мага. Что бы ни совершил маг, он подсуден только другим магам. Я имею право защищать свою жизнь, жизнь людей или эльфов, а еще могу убить разбойников по просьбе старосты деревни. Так что мне ничто не грозит. Самое большее, что может князь, это подать жалобу совету магов. Но не на смерть же разбойников он будет жаловаться.
После этого отряд продолжил путь в молчании. Ожидание предстоящего нападения нервировало Никиту, а вот Аня с Ерболом кажется нисколько не беспокоились и даже проявляли интерес к приключению. Да это же действительно настоящее приключение из любимых когда-то книг — схватка с настоящими лесными, ну, горными разбойниками и с участием настоящего мага. Но почему-то вблизи это уже не представлялось ни увлекательным, ни романтичным. По большому счету таких приключений и на московских улицах в конце двадцатого века можно было найти сколько угодно. Ну чем эти разбойники отличаются от обычных молодых людей с вечерних улиц? Разбойники грабят ради денег в основном, чтобы жить не работая, а отвязанная молодежь ради развлечения, и тоже чтобы жить не работая. Но ведь и разбойники не прочь развлечься за счет жертв, а вечерняя молодежь не прочь пополнить свой кошелек еще на пару бутылок. Все отморозки одинаковы, как бы они не назывались и в каком бы веке не творили свои мерзости. В традиционном обществе к таким относятся еще хуже, чем в политкорректном обществе конца двадцатого века. Так что нарушившие закон общества оттягиваются уже по полной — их больше ничто не сдерживает. Все равно их судьба — высокий сук и короткая веревка. Так и в двадцатом веке было то же самое — хоть кошелек спер, хоть человека зарезал, а все одно тюрьма. Четыре года за кошелек или пять за убийство — уже не так важно. Если жизнь человеческая ценится не дороже денег, то как ее будут ценить те, для кого высшая ценность даже не деньги, а бутылка? То-ли Никита старый стал, что посетили его подобные мысли, то-ли освоился в родном уже двадцать втором веке настолько, что стал ценить его спокойную неторопливую жизнь, так способствующую учебе и науке. Когда приключения тела только во время отдыха в турпоходе, а приключения духа все время. Вот и сейчас, на кой черт он тут бродит по каким-то пыльным дорогам среди немытых людей и эльфов, когда не изучена до конца теория гравитации, да и программирование на метаязыке еще остается темным лесом, полным настоящих чудес и тайн? А Аня с Ерболом — им ведь не разбойники интересны, а то, как будет действовать в этой ситуации Маг. В своих силах и безопасности они уверены, а интриги князя древнего городишка — фигня полная. В крайнем случае Никита всегда вернет их безопасно в родной мир, где можно описать свои приключения в диссертации и повысить свой научный рейтинг. А Никита вот пока не понимает свое предназначение в этой жизни, только чувствует, что оно есть, и что это не лазить по древним городишкам в поисках непонятно чего.
Не было ни залихватского свиста, ни стрел, картинно втыкающихся у ног путников. Просто на дорогу вразвалку вывалилась толпа неопрятных мужиков. А рожи-то у них дебильные до тошноты — вон как Аня покривилась. Ей, понятное дело, в новинку, а Никита в своем родном веке на таких кадров успел уже насмотреться по телевизору в криминальных программах, да и в натуре случалось не раз видеть. Так ведь не киношные пираты-разбойники с мордами актеров на пьянке, а настоящие, у которых интеллигентностью и не пахло — даже слово такое в этом мире еще не появилось. То есть эквивалент этого слова, понятное
