– Ладно. В принципе, можно послать тебя в Жмурики. Кому еще нужны эти самые… как их…
– Мне, мне, мне! – разом закричали человек десять
– А тебе, Быстрая Нога, зачем эти самые? – удивился Эхразещераз. – У тебя ведь ни жены, ни детей.
– Ну и что же, что ни жены, ни детей. А чем я хуже других в отношении колготок? Посылайте и меня в Жмурики. В хозяйстве все пригодится.
– И меня, и меня, и меня! - снова закричали разом несколько дзяпиков.
– А пачучей никому не надо? – пробулькал Зануда.
– Надо! Надо!! Надо!!!
– Кому нужны пачучи, пусть записываются в Бурики, Пырики, Жорики и Лирики.
– Я! Меня! Я! Меня! – заторопились дзяпики, отталкивая друг друга.
И только всегда некстати вступающий в разговор Акимов неуверенно спросил:
– А что такое пачучи?
– Что б тебя! – в сердцах выругался Зануда, ища копье. Акимов кисло сморщился и спрятался за широкую спину Могучего Дуба.
– Нет, Акимов. Тебе здесь долго живым не ходить, – сказал Вяльцев.
– Я карат знаю, – усмехнулся Акимов.
Инцидент с распределением мест назначений был исчерпан. Командированных быстренько расписали по селениям. Препирательства кончились. Лишь Мокрый Зрачок начал отказываться от поездки в Жмурики, потому что ему тоже захотелось приобрести пачучи.
Каменотесы старательно вырезали виньетки на командировочных удостоверениях. В кассе выдавали кокосовые орехи, служившие здесь в качестве денег. Командированные расходились по домам, чтобы попрощаться с родственниками, собрать вещи, привести в порядок копья и стрелы. Мало ли что может случиться в пути!
Хижины командированных осаждались толпами соседей и дальних родственников. У каждого были заказы, начиная от пачучей и кончая наконечниками для стрел, которых в самом селении было – хоть пруд пруди.
Около глайдера Акимова уже ждала симпатичная дзяпичка.
– Ах, Толенька, – сказала она. – Я уже заявление об увольнении отожгла на костре. Сейчас получу трудовую плиту и буду свободна как птица! А тогда за тобой не только в командировку, а хоть на край света!
Акимов покосился на Вяльцева, а тот хмыкнул и сказал:
– У вас тут край света, кажется, не дальше пятидесяти километров?
– Откуда вы знаете? – Лицо дзяпички сразу изменилось и стало жестким и напряженным.
– О каком крае вы говорите? – спросил Акимов.
– Он злой! Злой! – показывая пальцем на Вяльцева, крикнула дзяпичка. – Если он все знает, то почему не убьет меня?
– Что он знает?! Что ты знаешь, Виктор?
– Ничего. На надеюсь узнать. Залазь в глайдер. У тебя, я вижу, здесь уже много забот и обязанностей.
– То… – крикнул было Акимов, но дзяпичка прижала палец к губам и, медленно пятясь, отошла от машины.
– Хватит базарить. Время зря теряем. Прыгай в глайдер! – И, вскочив вслед за Акимовым, Вяльцев поднял машину в воздух. – Тебе мало, что они говорят и пишут на нашем языке? Еще хочешь?
– Давай выкладывай.
– Помнишь, ты раскручивал спираль, пытаясь найти другие селения дзяпиков? И не нашел.
– Ну?
– Чекин тоже не нашел.
– Выходит, их нет?
– Не знаю. Все тропинки, выходящие из Капиков, обрываются ничем. Понимаешь? Идет, идет тропинка и ее дальше нет. А письмоносцы в этом месте исчезают.
– Это ты и имел в виду, когда говорил: край?
– Это. Но вот что имела в виду под «краем» эта дзяпичка? Уж ей-то известно гораздое больше моего… Как ее звать?
– Кого? Ее?
– Да. Эту красотку.
– Не знаю…
– Ладно, не буду. – Вяльцев развернул карту. – А имя ее ты знаешь… Вот тропа, над которой мы летим, а под тем деревом, как сообщил Чекин, она обрывается. Проверим?
– Проверим.
– Не мог ты не спросить ее имени…
– Вяльцев! Перестань.
Глайдер опустился в нескольких метрах от развесистого дерева, и оба человека вышли из него.
– Я буду идти по тропе, а ты смотри, следи за мной.
Вяльцев выбрался на тропу и пошел к дереву. Впереди перед ним выбитая ногами людей земля кончалась. Вяльцев достиг этой черты и шагнул в траву, которая скрыла его с головой, только кончики травинок зашевелились. Через минуту он вернулся.
– Все! Дальше ничего нет. Попробуй ты!
Акимов повторил действия Вяльцева. Результат был тот же.
– Тропы нет, это точно. С глайдера хорошо видно. Но зачем тогда нужна тропа? Я думал, здесь есть какой-нибудь ход, лаз, дверь или еще черт знает что. А здесь нет ничего. Но ведь дзяпики-то куда-то бегут… Стоп. А если они добегают до этого пункта и назад. Тогда понятно, почему кончается тропа. Но только для чего все это? Абсурд.
– Вот именно.
– А хорошо объяснялся бы край света. Просто дальше нельзя. Табу.
Вяльцев сорвал травинку и засунул кончик ее в рот.
– Подождем немного. Вдруг кто пробежит.
Сильный удар массивным телом сбил Акимова с ног.
– Разиня! Не слышишь, что тебе кричат уйти с дороги! – На тропинке, потирая ушибленную ногу, стоял дзяпик. Каменное письмо валялось рядом. – Мы с тонно-километров работаем! А тут всякие под ногами болтаются! Теперь снова в ритм втягивайся.
– Ты откуда взялся?! – закричал Вяльцев.
– Разуй глаза! – ответил дзяпик, схватил плиту и умчался по тропе, которая вела в Капики.
Акимов молча встал и начал отряхивать с себя землю. Лицо его было серым, но не от пыли..
– Толя, отойди!
По тропе мчался еще один дзяпик с огнеупорной корреспонденцией за спиной. Акимов отскочил в сторону. Дзяпик бешено пронесся мимо него, достиг края тропы и исчез. Не в зарослях, а просто. Взял и исчез, не снизив при этом даже скорости.
– Видел? – спросил Вяльцев.
– Видел.
– Что-нибудь понимаешь?
– Ничего. Вообще все перестаю понимать.
– Что будем делать?
– Что будем делать?! Что будем делать?! Разбираться будем! Вот что будем делать!
– Ты сдурел? Зачем так орешь?
– Сдуришь тут… Это была… Тоня.
– Кто это был?
– Эта дзяпичка – Тоня.
– Имя – Тоня? Странно…
