- Ты слышала? - ласково обратилась Елизавета к Наталье. – Коли сам Андрей Иванович обещает – все хорошо будет. А то, что брат твой жив, я чувствую...
Наталья улыбнулась сквозь слезы.
- А теперь можете удалиться, господа. Граф, объясните господину генералу суть дела. А ты, Наташа, оставайся, кататься сейчас вдвоем поедем.
«Вот это да!» – изумился Ушаков, почти никогда ничему не удивляющийся. Это, положим, каприз Государыни, но каков каприз...
Опасения его разрушил Бестужев, когда оба очутились за дверьми.
- Андрей Иванович, друг любезный, - сказал вице-канцлер, - оно, конечно, тяжеловато - за один день... да все ж попытайся, сыщи. Оно, конечно, ясно всем, что
Они пристально поглядели друг другу в глаза, и рассмеялись оба.
- Не волнуйся, Алексей Петрович, сыщу. Да только... дело непростое.
- Непростое, согласен. Видать, еще какие особы замешаны... Может быть, дамы?
- Может быть, - Андрей Иванович, загадочно улыбаясь, поглаживал подбородок.
- А и пусть. Это никому не повредит, - отчеканил Бестужев. – Не должно повредить!
- Верно ли?
- Обещаю.
- Ну, будь по-твоему.
Раскланялись, как наилучшие друзья. Бестужев радостно потирал руки.
Когда Александр услышал от Ушакова, что он – свободен, то сначала решил, что это новое издевательство, а потом совершенно перестал что-либо понимать. Он стоял и большими глазами смотрел на своего мучителя, пока тот выговаривал ему:
- Вы должны благодарить Бога и Государыню, что так счастливо отделались. Доброта и милосердие Ее Величества безграничны. Ваша невеста освобождена тоже. Вас обоих мой экипаж доставит, куда прикажете, и – помните! - лучше бы вам в ближайшее время воздержаться от любых визитов. Кстати, поклон от меня сестрице, она сейчас здесь, в столице... И если хоть одно слово о том, что здесь происходило... госпожи Прокудиной это тоже касаемо... ну, вы поняли.
Теперь Александр действительно понял. Понял, что молитвы его услышаны, что произошло нечто, связавшее руки грозному генералу. Ему захотелось расплакаться и расхохотаться одновременно...
Всю дорогу Надя, уткнув нос в плечо Александра, не проронила ни слова, а он только гладил мягкие волны ее волос. Приехали в прокудинский дом, и девушка попросила не оставлять ее сейчас. Александр и сам не мог бы этого сделать, он остался с Надей, отослав лакея с запиской к сестре. Невыносимо хотелось спать, глаза закрывались сами, и он уснул, сидя рядом с Наденькой на диване, а она, опустив ему голову на плечо, старалась не шевелиться, чтобы не потревожить его, и сама задремала. Разбудило обоих шумное появление Вельяминовой. Еще с лестницы раздался ее ликующий возглас:
- Сашка!
Наталья, вбежав в комнату, и повисла у брата на шее.
Следом за ней появился Павел. Он улыбался светлой, почти мальчишеской улыбкой...
Через пару дней Вельяминова вызвал Бестужев.
- Как ты? – поинтересовался заботливо.
- Все хорошо, ваше сиятельство.
- Ну и слава Богу. Отдохни, сил наберись. Потому как дело тебя уже ждет. В Берлин поедешь.
- В Берлин? – Александр не смог скрыть огорчения.
- Не ты ли желал настоящей работы? Вот и начнешь, благословясь.
- Но я... думал...
- Да знаю я. Жениться ты надумал. Понимаю теперь, отчего так часто к Прокудину таскался. Что ж... женись. Чего тянуть-то? Благословлять вас некому, дядюшка твой давно уж деру дал из столицы, перепугался, ищи его теперь. Было чего перепугаться... Ну а невесты твоей отец – католик! – решения ожидает участи своей. Так что благословляю тебя заместо отца и велю с венчанием не тянуть. Жену молодую в Берлин возьмешь с собой.
- Стало быть – надолго?
- Там видно будет, - пробурчал вице-канцлер.
После сего имел Бестужев долгую беседу с князем Мстиславским. Павел передал Наталье пожелание его сиятельства: они оба должны как можно скорее покинуть столицу.
- Не иначе с Ушаковым договорился, - заключил Павел.
- Не иначе. Ну и слава Богу, Паша. Будь моя воля, я б в Петербург больше ни ногой...
- Так и мое желание такое же. А как муж, так и жена. Будешь слушаться меня, когда повенчаемся?
- Ничего иного мне и не остается, - улыбнулась Наталья...
