чужеродного существа в моей трансляции, определили размер того светила, диаметр планеты, скорость обращения... да массу всего. Вплоть до климата. А мне, похоже, требуется прямой и честный ответ - каков процент 'зелёных', способных усвоить нормальный (ангельский в смысле) образ мышления, и каковы их номера... Определённо в аналитическом отделе меня бы погнали. Впрочем, меня и тут погнали... И в миссионеры теперь не возьмут, точно. И даже в ликвидаторы. Как пособника врагов. Вот разве что в службу очистки пресных водоёмов...
Я встряхиваю крыльями. Нет, ребята. Не пойду я в службу очистки этих самых водоёмов. И уж подавно не пойду в ликвидаторы.
Ибо я хочу спасти их, этих маленьких и несчастных зелёных человечков. Спасти это пропащий мир, и тем самым спасти свою прародину. Да, да! Потому как Истинно Разумные - это логическое завершение процессов, идущих на Земле. Та же болезнь, только гораздо более тяжкая и запущенная. Решив сложную задачу, более простую решим легко.
Я криво усмехаюсь. 'Я хочу'... Как для начала насчёт решения самой первой задачки? Насчёт пригодных к сотрудничеству...
'Ау, любимый! Ты где?'
Меня будто обдаёт теплом костра. И исказить это не в состоянии никакой подавитель телепатии.
'Я здесь! Я так тебя жду!'
'Ждёшь? А в воздухе встретить родную жену слабо?' - шелестит бесплотный смех.
'Отнюдь! Уже!'
Я с шумом вылетаю из гнезда, начинаю энергично молотить крыльями, набирая высоту. Да где же, где?
'Да тут я!'
Она возникает из ниоткуда, паря в восходящем потоке, и солнце будто просвечивает её насквозь... Лучезарное моё виденье...
'Да, я такая! И даже ещё лучше!'
Её смех разносится по всему бескрайнему окоёму.
'А догони!'
'А догоню!'
Она ускользает стремительными зигзагами, но стряхнуть меня не удаётся - я твёрдо держусь вслед за ней, как приклеенный.
'Ого! А так?'
Ирочка совершает стремительный пируэт, ранее виденный мной только в воздушном балете - немыслимая смесь 'мёртвой петли', 'кобры Пугачёва' и чего-то совсем экзотического. Но я справляюсь и с этим.
'Ну держись!'
Теперь Ирочка использует приём, который до сих пор срабатывал безотказно - крутейший подъём, только что не вертикаль. Разумеется, приём не особо изящный, тут всё решает сила маховых мышц... а ещё больше лишний вес. Я изо всех сил молочу крыльями. Свалюсь... Сейчас сорвусь в штопор...
Моя жена сваливается в штопор первая. Я лечу следом, но она даже не пытается возобновить игру. Мы садимся на полосу прибрежного пляжа, взвихрив тучу песка.
- Уфф! - Ирочка отдувается. - Сдаюсь, Рома.
Я обнимаю её, целую. Она прижимается ко мне, и я ощущаю, как сильно колотится её сердечко. Моё, впрочем, тоже. Вертикальный взлёт - самый тяжёлый режим полёта, серьёзное испытание даже для ангельского сердца.
- Раньше ты так не мог... - любимые глаза близко-близко.
- Я научился...
Ирочка проводит пальцем по моим рёбрам. Вздыхает.
- Всё проще, Рома. Ты похудел. Нет лишнего веса.
Я только хмыкаю. Это правда. Остров Шушенский как-то незаметно согнал с меня жирок, подкопленный за время размеренной семейной жизни. С обильным питанием...
- Шилка и Нерчинск не страшны теперь, - чуть улыбаюсь я. - Для лётных качеств, оказывается, это даже полезно.
Её рука соскальзывает с моих рёбер на живот... ниже... значительно ниже... Огромные глаза занимают всё поле зрения.
- А для других?
- Проверим?
- Притом здесь и сейчас!
...
-... Очень жаль, что ты не сможешь встретить Мауну сразу после операции.
Я горестно и тяжко вздыхаю. Жаль - не то слово... Всего-то ничего я пребываю в местах не столь отдалённых, и вот уже, пожалуйста... Такое важное событие в жизни ребёнка, а папы нет. Папа зэк...
Мы лежим на прибрежном песке, крепко обнявшись.
- Ну ничего, - вздыхает Ирочка. - В следующий раз мы с ней вдвоём к тебе... Рома, я же вижу. Не заставляй меня читать твои скрытые мысли, а то от этого прибора у меня голова опухнет... Излагай словами, и поподробнее.
Я излагаю свои заботы и проблемы, она слушает внимательно и серьёзно, не перебивая.
- Вот так, - завершаю я. - А времени в обрез.
Ирочка смотрит задумчиво.
- Мне кажется, ты не там ищешь. Насколько известно, дети у них производятся... мерзость какая... на этих их 'родильных заводах'. А воспитание... нет, опять не тот термин... выращивание и селекция производятся в интернатах-казармах... да, 'воспиталищах'.
Она переводит взгляд на океан.
- Дети, Рома, это главное в любой цивилизации. Какое подрастающее поколение подрастёт, такой будет и вся цивилизация. Тут и есть ахиллесова пята.
Теперь уже я смотрю на неё задумчиво.
- Но это же очень долго. Дети... Когда-то они вырастут...
В её глазах протаивают такие знакомые смешинки, на сей раз весьма ироничные.
- А ты намерен превратить Оплот Истинного Разума в новый Рай уже в этом году?
Вместо ответа я изо всех сил обнимаю жену, целую.
'Ты самая умная у меня! Да больше, больше - ты просто мудрая!'
'А ещё я красивая и весёлая. А ещё... Что нужно сказать, Рома?'
- Я тебя люблю!
- Ну то-то!
Глава 21
Виртуальный побег и свежее подкрепление
'Папа! Папа!'
Бесплотный шелестящий зов звучит ниоткуда, и белый призрачный свет мутно сочится со всех сторон.
'Я здесь!'
Удар! Упругая оболочка отбрасывает меня назад холодно и бесстрастно. Как десять, сто, тысячу раз до того...
'Папа! Папа!'
'Я здесь!!'
Удар! И снова я отлетаю назад...
'Папа! Папа!'
'Я здесь, доча!!!'
