проект устава, с гораздо более мягкими формулировками целей и задач форума. В нем было 37 статей, в которых описывались цели создания организации и ее структура. Суть предложений заключалась «в необходимости создания международной площадки для обмена опытом и информацией между странами – членами форума». Целью новой организации являлись «международные проекты по производству газа, формирование сбалансированности спроса и потребления в газовой сфере, развитие структуры регионального и глобального рынков газа с учетом спотовых поставок с целью замещения недостающих объемов в ходе исполнения долгосрочных контрактов».
Новая организация должна была иметь трехступенчатую структуру управления: ежегодную встречу министров энергетики как высший орган власти, полугодичные заседания исполнительного совета и постоянно действующий секретариат. Основную роль при формировании повестки дня встречи министров должен был играть генеральный секретарь форума, который назначается на два года единогласным решением министров с возможностью продления полномочий еще на два года. Генсек должен разрабатывать бюджет и программу очередного форума и управлять его работой. Все эти нюансы вошли спустя полгода в окончательный вариант устава, подписанный всеми участниками форума.
Эксперты по энергополитике заранее предупредили, что разночтения между разными странами – участниками форума не позволят создать консолидированную организацию по защите их интересов. «Катар – лидер поставок в США и Великобританию, а Алжир – в Испанию и Италию. Они не могут заместить поставки друг друга, когда поставщиков и потребителей связывают прямые трубопроводы, как правило, не пересекающиеся», – пояснил президент Института энергетической политики, бывший замминистра энергетики России Владимир Милов. Более того, по его словам, конкуренция в транспортных маршрутах обостряется. «Как только Россия объявила о South Stream, Иран тут же проявил готовность стать ресурсной базой для Nabucco и начал заключать двусторонние переговоры о поставке газа в ЕС, – отмечает эксперт. – Нельзя серьезно рассчитывать на то, что конкуренты будут открыто, без камня за пазухой, согласовывать маршруты между собой».
По мнению господина Милова, без единой политической базы подобные объединения – не что иное, как «политические танцы и PR». «Тегеран, исповедующий шиитскую религию, вызывает недоверие у большинства суннитских стран – экспортеров газа на Ближнем Востоке. Россия, как немусульманская страна, также не пользуется особым доверием в этом регионе. В отличие от них суннитская Саудовская Аравия, объединившая вокруг себя участников нефтяного ОПЕК, является политическим лидером на Ближнем Востоке», – рассуждал эксперт. Его прогноз оправдался ровно в ту минуту, когда участники форума проголосовали за регистрацию его штаб–квартиры в Дохе.
23 декабря 2008 года в Москве на внеочередном заседании Форума стран – экспортеров газа министры 15–ти стран подписали межправительственное соглашение о придании организации юридического статуса, а также ее устав в качестве приложения.
Во Всемирный газовый клуб вступили Алжир, Бруней, Боливия, Венесуэла, Египет, Индонезия, Иран, Катар, Ливия, Малайзия, Нигерия, ОАЭ, Россия, Тринидад и Тобаго и новый участник – Экваториальная Гвинея. Норвегия и Казахстан остались наблюдателями. На этот праздник жизни были приглашены Франция, Греция и Голландия – Москва хотела показать, что европейцам нечего бояться объединения производителей.
Министр нефти Египта Самех Фахми сказал, что проект устава «рассматривает принципы справедливого ценообразования» и что устав был подготовлен с участием влиятельных международных экспертов. В нем были пункты «об обмене информацией по реализации инвестпрограмм», «о порядке взаимоотношений со странами—потребителями газа, о совместных проектах в сфере сжиженного газа». Хотя в документе, обнародованном как устав форума, все это отсутствует. Мои коллеги по журналистскому цеху до сих пор высказывают сомнения в том, что форум когда–нибудь станет серьезным регулятором мировых процессов на газовом рынке. Однако министр энергетики России Сергей Шматко в конце декабря 2008 года предупредил: «Мы решили не ограничивать себя ни в чем. Запретных зон в обсуждении в рамках форума не будет». Выработку новой формулы цены участники мирового газового клуба отложили на 2009 год.
В свете российско–украинской газовой войны этот перенос кажется неслучайным. Падение цен на газ приходится как раз на середину 2009 года, когда остальные инструменты удержания спроса и цены будут уже использованы. Владимир Путин за неделю до прекращения поставок газа на Украину скажет, что угроза для владельцев энергоресурсов исходит прежде всего от стран, которые «или не располагают собственными запасами углеводородного сырья, или резервируют их на будущее… чтобы получить особый, преференциальный доступ к чужим ресурсам».
Поэтому энергобезопасность для владельцев ресурсов заключается в сохранении «суверенитета над национальными запасами энергетического сырья и возможности получать его в необходимых объемах и на предсказуемых условиях». По этой причине и необходимы договоренности в рамках Большого газового клуба, «которые гарантированно не будут меняться в обозримом будущем», чтобы «представлять интересы стран – производителей газа на международной арене». Министр топлива и энергетики Боливии Саул Алвалос Кортес поддержал эту идею: «Мы не хотим продавать газ странам, которые считают, что могут научить нас жить хорошо! Только объединившись, мы сможем заставить их уважать нас!»
Технологически формирование «газового ОПЕК» по принципу нефтяного картеля не имеет смысла, так как большая часть газа поставляется по долгосрочным контрактам и по трубопроводам, напрямую связывающим добычную скважину с конфоркой в домах. Газ, в отличие от нефти, трудно хранить, создание таких пунктов приема обходится очень дорого, а возможности хранения в сжиженном виде ограничены, поскольку рынок СПГ хоть и растет, но пока не превышает 30% суммарного объема продаж.
Зато идея координации действий по новым трубопроводным и СПГ–проектам участников форума вполне работоспособна. Она позволит России, Катару и другим членам Всемирного газового клуба «выбивать» из инвесторов и потребителей топлива более высокие цены на газ. Такой координацией Россия может усилить позиции на переговорах по трубопроводу South Stream и по Штокмановскому месторождению, Катар – повысить цены на СПГ, который будет поставляться в США с новых очередей заводов Qatargas с 2012 года, Трини–над – улучшить экономику проекта AtlanticLNG–5, также ориентированного на США.
Местом размещения штаб–квартиры форума после двух туров голосования и с перевесом в один голос, как уже сказано выше, была выбрана Доха. Тем самым Катар, с его лояльностью ко всем режимам и в первую очередь США, был признан остальными участниками наиболее нейтральной страной, способной уравновесить чрезвычайную активность Москвы и Тегерана. Между тем эта троица, объединившись, способна на многое, что стало ясно еще до подписания устава форума.
В конце октября 2008 года «Газпром», Qatar Liquefied Gas Company Limited и National Iranian Oil Company договорились о создании совместного предприятия по добыче газа в Иране и его переработке в Катаре. Председателем высшего технического комитета «Большой газовой тройки» был избран управляющий директор National Iranian Gas Export Company (входит в National Iranian Gas Company) Сейед Реза Казаизаде.
Пока этот проект еще сырой, поскольку каждая из сторон понимает свое участие в нем по–разному. Россия предлагает совместно осваивать крупнейшее в мире месторождение Южный Парс и по будущему газопроводу по дну Персидского залива перекачивать газ до катарского региона Рас–Лаффан, где расположены заводы по сжижению газа. Каждому из участников предложено войти в проект на равных – по 30%, а оставшиеся 10% отдать той компании, которая купит этот продукт. Эксперты оценивают проект в $2–4 млрд.
Иран сразу высказался против продажи своего газа по этой схеме, но ничего иного пока не озвучил. Очевидно, что каждой из сторон придется пойти на уступки в данном проекте, если они хотят в конце концов получить прибыль. Дело в том, что «Газпром» неоднократно пытался участвовать в экспорте иранского газа, но каждый раз терпел фиаско.
Собственно, обе эти организации – Большая газовая тройка и Всемирный газовый клуб – нужны России для интеграции в добычу на Ближнем Востоке. Возможно, я выскажу крамольную идею, но я убеждена, что в ближайшие 5–7 лет Иран начнет экспортировать газ в больших промышленных объемах. Договориться с Катаром для Москвы не менее важно – один из крупнейших экспортеров сжиженного газа до сих пор никому не уступал контрольную долю в своих заводах по сжижению. В 2007 году Катар продал 38,5 млрд кубометров газа: Японии – 10,9 млрд, Южной Корее – 10,8, Индии – 8,3, Испании – 4,5, Бельгии – 2,8.
В этих условиях, как мне кажется, России следовало бы действовать стремительно, но не агрессивно. В
