Пусть, так называемый, посол Галактиса объясняется. Он обернулся, но ее рядом не было. Он стал осматриваться. Девушка исчезла.
- Кого ищешь? - послышался вопрос.
- Со мной была девушка, - сказал разведчик.
- Красивая? - с усмешкой спросил чей-то голос. - Ребята, разведка перегрелась под колониальным солнышком. Ему уже девушки мерещатся! Ты прихватил из колонии невесту, командир?
Вокруг раздался громкий хохот. Разведчик огляделся еще раз. Коридор был широкий, прямой, без единого поворота. Куда она делась?
- Так почему отменили атаку?
- После вашего отлета появился посол Галактиса и объявил, что Галактис берет планету под свое покровительство, - начал объяснять он. - Остальные вылеты немедленно отменили, ваш - не успели. Мы все тщательно осмотрели. Там нет оружия. Формально мы не имели права атаковать. Я вам сочувствую, ребята. Нас обвинят в превышении полномочий.
Он оглядел всех, поймал вопросительные недовольные взгляды. Он хотел сказать больше, но они разгоряченные после налета не поймут его. Не им, а ему и командованию флота, придется извиняться за ошибку.
- А как руки чешутся! - сказал высокий смуглый пилот, темноволосый с горящим взглядом. - У меня с ними особые счеты. Ничего, кое-что мне удалось разнести. Может у них нет оружия, но там работала какая-то дрянь, которая сбивала прицелы. Пришлось бить на глаз. Будь моя воля, я бы туда вернулся.
- Брось. Мало ты их громил, Дмитрий. Сотней больше, сотней меньше, - сказал другой пилот.
Они стали обсуждать, как удачно они выбрали план атаки, что все-таки удалось напакостить пиратам.
- Мне нужно идти, - сказал капитан разведки. - Командор ждет.
Он пробился сквозь толпу. Пилоты двинулись дальше. Он снова осмотрелся. Вот она. Она стояла по другую сторону коридора, шагах в двадцати, ждала его, прислонившись спиной к стене. Он подошел.
- Что за трюки? Они не видели вас?
- Не люблю толпу, - тихо сказала она. - Варвары.
Он пригляделся. Ее лицо было странным, бледным в тон волосам, взгляд отсутствующий и злой.
- Вам плохо?
- Мне плохо, - кивнула она. И прошипела сквозь зубы. - Мне стыдно за них.
- Нужна помощь?
- Нет. Я не больна.
- Вы странно себя ведете. Как вам удалось исчезнуть?
- Я не исчезала. Меня не видели.
- Не хотели объясняться с пилотами? - он усмехнулся. - Они бы сказали вам не мало неприятного. Решили поберечь нервы?
- Прекратите. Вы забываетесь.
Она выпрямилась. Он встретился с ней глазами и почувствовал, как холодок пошел по спине.
- Скажите командору, что я покинула борт. Разбирайтесь с Галактисом сами.
- Но вы….
- Я никому, ничего не должна. Вам интересно, что за систему упомянул пилот. Он прав. Это пассивная система обороны. Не запрещается. Не пытайтесь искать, никто вам ее не покажет.
- Вы знали?
- Я ее включила.
- Но когда?
- До налета, разумеется, - в ее голосе послышалось раздражение.
- Вас там не было.
- Это вы так думаете. Не говорите об этом ни командору, ни тем более представителям Галактиса. Если станет известно, что колонию обстреливали в присутствии посла, вашему командору придется подать в отставку.
Она повернулась и пошла обратно в сторону пирсов.
Геликс впустил ее молча. Эл села в кресло и застыла в одной позе. Ей было больно. В груди она чувствовала тяжесть, дышать было трудно. Какие мучительные, сильные чувства. Такую же боль она ощущала, когда сгорел Щит-14. С того дня прошла целая субъективная вечность, но тогда и теперь болела душа у одного и того же человека. Тогда, ей казалось, она потеряла все. О чем же ей переживать теперь, когда все вернулось, почти все? Чем больше она возвращалась к своему прошлому, чем больше вспоминала, тем ощутимее шевелились в ней человеческие чувства. Так болела ее душа. Прошлое и настоящее смешивалось, образуя странные сочетания, вместо радости причиняя боль. Мало того, что она сама переродилась в иное, но и мир ее воспоминаний стал неузнаваем. Эл чувствовала, как снова все теряет.
Она не знала, что на крейсере Дмитрий. Она заметила его среди толпы бушующих пилотов и ужаснулась. Неужели Димка? Она сделала так, чтобы ее не заметили. Она не хотела встречаться с ним, потому что растерялась. А потом стало мерзко от того, что он был на Барселле.
Она скрыла от Аса, как тяжело ей было увидеть разрушенную столицу Барселлы, пусть пострадали только здания, но даже этой малости ей жаль. Она удерживалась, чтобы не дать волю гневу. Все чаще, все чаще наследство Нейбо давало знать о себе. К злобе добавились боль и обида, распаляя внутренний пожар. Эл винила землян за то, что бездумно мстят, и сама была близка к тому, чтобы начать мстить. Она останавливала позывы к жестокости, пока виновники были абстрактными. Но появился Дмитрий, конкретный осязаемый человек, когда-то друг, а теперь варвар с азартным жадным взглядом, жаждущий разнести на куски ненавистную планету. Им владело чувство мести. То же самое чувство горело у нее внутри. Он другой. Это был не тот Дмитрий, которого она помнила.
Картинки их последней встречи на щите промелькнули перед ее взором. Вот она сидит на краю его капсулы, и сонные Димкины очи смотрят на нее с нежностью. Он улыбается детской улыбкой, шутит, морщит нос, говорит такие мудрые слова. Ей было хорошо рядом с ним.
Сегодня она увидела другого человека.
Покинуть крейсер - самое разумное, пока разум еще сдерживает гнев.
Глава 26 Сведение счетов
Ольга прилетела к Лондеру, просто поболтать. Гостеприимный Лондер никогда не запирал дверей, даже в лабораторию. Туда она и направилась. Он сидел к ней спиной, она некоторое время рассматривала его седой затылок. Он был захвачен работой и ничего не слышал и не видел. Обычное состояние для увлеченного ученого.
- Это я, - подала голос Ольга.
- Эл, - услышала она в ответ.
- Нет.
Лондер не повернулся.
- Прости Оленька. Увлекся. Мысли.
- Что вы все зовете меня Оленька. Мне не нравиться. - Оля надула губки, но Лондер все равно не видел ее обиды. - Это не вежливо. Я в гости пришла.
Лондер обернулся и одарил ее приветственной улыбкой.
- Как здоровье?
- Лучше. Если не брать в расчет, что мое состояние неизлечимо. Так считают, - сказала она.
- Неизлечимых болезней не бывает, - безапелляционным тоном заявил биолог. - Нам ли этого не знать, доктор.
- А чем это ты занимаешься? - поинтересовалась Ольга и попыталась заглянуть в экран.
