— Где окна сэра Джона? — спросил лейтенант у провожавшего нас на крыльце Каспера. — Он не мог оттуда что-нибудь заметить?
— Он бы дал об этом знать, — резонно ответил слуга. — К тому же, сюда выходят только окна спальни, а находясь у себя, первую половину дня сэр Джон всегда проводит в кабинете. Там боковая сторона.
Мы отказались от предложения лейтенанта подождать машину.
— А знаете что, тогда, если позволите, я прогуляюсь, до шоссе вместе с вами, — попросил он.
— Мы и сами бы этого хотели, лейтенант, — сказал Пэро. — Мой друг стал случайным свидетелем одной любопытной сцены. Сейчас он вам сам про нее расскажет.
— И вы даже предположительно не можете сказать, капитан, кто из жителей замка разговаривал с тем незнакомцем? — спросил Кагерли, как только я закончил. — Жаль. — Он потер шею и полувопросительно произнес: — Выходит, что участвовал кто-то из своих, а срок убийства был перенесен с завтрашнего дня на сегодняшний?
— Я бы не спешил с таким выводом, лейтенант, — спокойно возразил Пэро.
— Вы полагаете, что эти события могут не иметь друг с другом связи? Впрочем, — не дожидаясь ответа, проговорил он, — в этом неладном замке всякое может случиться.
— Вы имеете в виду события двадцатилетней давности? — переспросил я. — Мне их рассказывали, но только в самых общих чертах.
— Какие события? — Пэро удивленно приподнял брови. — Вы ничего не говорили мне, mon ami.
— Просто еще не успел. Столько ведь неожиданного случилось.
— А я эту историю знаю не в общих чертах, джентльмены. — Угрюмое выражение на лице лейтенанта, как мне показалось, усилилось.
Мы как раз вышли на шоссе Саутпорт-Престон. Полицейской машины еще не было видно. Да и вообще дорога была пуста в обе стороны.
— Здесь всегда так малолюдно? — оглядевшись, спросил Пэро.
Лейтенант кивнул:
— Летом в середине дня всегда. — Он задумчиво покачал головой, снова взглянул на дорогу, а потом на каждого из нас поочередно.
— Честно вам скажу, мсье Пэро, от вас и от вашего друга не скрою, я чего-то похожего на сегодняшний день давно опасался. У нас за двадцать с лишним лет после того ужасного случая ничего чрезвычайного не происходило. То есть работы у полицейских всегда хватало — портовый город. И заводы строятся, народ прибывает. Кражи. Поножовщина не такая уж редкость. Бывали и смертельные исходы. Но всегда понятно как и почему. Преступников либо мы сами задерживали, либо по нашим данным в других городах их хватали. Раскрываемость у нас высокая, и в Лондоне полицейское управление Саутпорта на хорошем счету. А тут такая непонятная история, и опять в этом замке. Вдобавок, то, что вы сейчас рассказали, мистер Дастингс, совсем привело меня в замешательство.
— Мы с удовольствием помогли бы вам, лейтенант, — дружелюбно предложил Пэро, — заезжайте сегодня к нам вечером. Не спеша все обсудим. Расскажете нам в подробностях ту историю.
— Неловко. Выходит, что я напросился. Не говоря уже о том, что это нарушит ваш отдых.
— Не беспокойтесь. — Заметный одному мне радостный огонек загорелся в глазах моего друга. — Ничто так не способствует хорошему отдыху, как активная работа мозга.
На этом мы и расстались, оставив лейтенанта Кагерли дожидаться автомобиля.
Миссис Роббинс встретила нас у калитки и объявила, что Мэтью Уиттон совсем недавно доставил багаж, который она уже перенесла в приготовленную для моего друга комнату.
— Он очень удивился, не найдя вас здесь.
— Мы зашли в замок, — коротко объяснил я, — и, видимо, разминулись на обратном пути, когда возвращались через парк.
Попросив миссис Роббинс подать через сорок минут обед, мы разошлись по своим комнатам.
Пэро, конечно, требовалось время, чтобы разложить вещи и освоиться на новом месте, я же, переодевшись и имея в запасе свободные полчаса, сел в удобное плетеное кресло и погрузился в навеянные событиями раздумья.
Гибель молодого ни в чем не повинного человека была чудовищна нелепа. Я не успел познакомиться с ним близко, но он производил, бесспорно, симпатичное впечатление. Был мил, любезен. И, наверное, влюблен в Бету Бакли, почему-то подумалось мне. С кузеном у него были явно дружеские отношения. Так, во всяком случае, это выглядело для постороннего. Казалось, само спокойствие царило в этом замке с деятельным Мэтью Уиттоном, внимательным, располагающим к себе слугой и умным гостеприимным хозяином сэром Джоном.
Внезапно беспокойная мысль, как тот лесной всадник, пронеслась в моей голове. А мог ли так уж спокоен быть дом, где его хозяин потерял отца и брата? Брата, обвиненного в самом страшном из мыслимых убийств. И не был ли несчастный Стив постоянным напоминанием сэру Джону о той ужасной, хотя и давней трагедии? И не только ему. Старый Чарльз Холборн был ведь и отцом Мэтью, воспитывавшим его после смерти матери.
Тяжелые мысли неожиданно потащили меня за собой.
А что известно об этом погибшем мальчике? Изгнаннике, с клеймом сына преступника, вынужденном после смерти отца, спасаясь от бедности, приехать к родственникам и просить помощи. С каким чувством он переступал порог этого замка? Его наследственного, между прочим. Ведь он был сыном старшего брата, а значит и замок, и высокое дворянское звание, с правом на законное место в палате лордов, наследовал он, а не Джеральд. Однако имел ли Стив на это достаточные юридические права? Какие вообще права в таком странном положении ему принадлежали? И как к этому внутренне относился Джеральд?
Будто вслед моим мыслям неизвестно откуда взявшиеся серые тучки закрыли солнце, прохладный воздух втянулся в комнату через открытое окно, а потемневшие кроны деревьев настороженно зашевелили ветками.
Легкий стук раздался в дверь, и она тут же приоткрылась.
— Дастингс, — Пэро всунул свою голову внутрь, — я готов. И если мои часы не врут, сейчас самое время перекусить. Только… — он подозрительно повел назад ноздрями, — что это за странный резкий запах доносится со стороны столовой миссис Роббинс. Не испортилось ли у нее что-нибудь на плите?
— Думаю, нет, — мне неожиданно стало смешно, — это та самая камбала с морковью и луком, о которой вы так мечтали в Лондоне. Свежая и очень больших размеров.
— Теперь узнаю, — не вполне уверенно проговорил он, — как это я сразу не понял.
Конечно, память о детских впечатлениях нас нередко обманывает. И воспитавшему в себе тонкий вкус, моему бедному другу сейчас явно расхотелось есть эту вульгарно пахнувшую рыбу. Но отступать было поздно, и решительно вздохнув, как перед зубным кабинетом, он начал спускаться в столовую.
После обеда я решил немного прогуляться по поселку и сделать в лавках небольшие покупки. Грозившие дождиком тучки рассеялись, но сделали свое дело — стало уже не жарко. Пэро, которому, как он сказал, уже надоело сегодня перемещаться, остался дома. К тому же, время шло к вечеру, мог подъехать лейтенант Кагерли, и одному из нас следовало его встретить.
О случае в замке уже стало известно. На улицах и в лавках до меня несколько раз долетали обрывки разговоров. Женщины с печально-недоуменными взглядами покачивали головами.
Послонявшись некоторое время, я повернул домой и, оказавшись на своей улице, сразу увидел полицейский автомобиль у калитки дома.
— К вам только что приехал гость, — показывая пальцем на комнаты второго этажа, строгим полушепотом произнесла миссис Роббинс. — Должно быть, в связи с той историей в замке?
Я утвердительно кивнул и поднялся наверх.
— Вы правы, лейтенант, — услышал я из-за плохо прикрытой двери в комнату Пэро, — у камбалы неприятный и слишком устойчивый запах, но мой друг Дастингс ее просто обожает… А! Вот и он, входите, входите. Мы тоже только что вошли, но я предусмотрительно распорядился принести лед к вашему
