Посуду тоже очень быстро помыли.
Он вышел на палубу и увидел спешащего по пристани маленького темнокожего мальчика. Тот подбежал прямо к их трапу, но не входя на него, остановился и закричал:
— Телеграмма, вам телеграмма!
— Телеграмму принес? Ну, давай.
— Она на почте!
Сообщив это, босоногий ребенок также быстро бросился прочь.
— Что там случилось, Крис?
— Странно, нам пришла какая-то телеграмма. Схожу на почту.
— Сходи, может быть, от профессора…
Сначала нужно было отойти от главной пристани и там, у самого края бухты забрать от маленького рыбацкого причала приготовленный с вечера плот со свиньями в клетке. Это заняло буквально несколько минут. А еще через двадцать минут быстроходная лодка, минуя выставленные уже для туристов предупредительные знаки, довезла их по назначению. Плот они просто привязали к якорному бую на месте лежащего под водой кашалота.
— Нет, мистер, ни на ваше имя, ни на название судна не приходило никаких телеграмм.
— Вы уверены? Проверьте еще, пожалуйста.
— Это слишком несложно, мистер. Вот регистрационная книга. Всего три телеграммы сегодня утром и все они на женские имена.
— Но посыльный мальчик нам сообщил…
Человек за конторкой удивленно приподнял брови, а потом переспросил что-то у второго служащего.
— Нет, мы не посылали к вам никакого мальчика.
— Прошу прощения.
Он вышел на улицу, и ровно этого времени хватило, чтобы, сложив все вместе, понять. Крис быстро направился к пристани, а потом побежал…
Лодка стояла на совсем спокойной воде в трех сотнях футах от плотика.
Даже отсюда было хорошо слышно, как свиньи недовольно похрюкивают, размышляя о непонятном своем положении.
Камеру решено было держать наготове, у самых глаз. Поэтому, чтоб не уставали руки, через каждые несколько минут приходилось меняться.
— Интересно, Крис врубился уже, что мы его надули?
— Если вернулся на судно, то, конечно, врубился. Моторки-то нет.
— Думаете, помчится сюда?
— На нашей посудине не очень помчишься. Все равно раньше, чем через полчаса здесь не будет.
Прошло минут двадцать, поубавивших несколько энтузиазм.
И камеру теперь начали держать не у глаз, а просто в руках.
— Нет, мужики, с приманкой здесь надо работать не одно утро, а несколько раз подряд, — сдавая свою смену, произнес один из студентов.
— Крис нас и так скоро накроет, — боязливо заметил принявший камеру. — Отошлет еще, пожалуй, домой.
Невысокое пока солнце все-таки било уже в глаза. И все они скучновато щурились в сторону клетки с животными.
Небольшая волна колыхнула плотик… Вторая, невесть откуда взявшаяся, уже сильнее приподняла его… Приподняла, но не опустила и, странно задрожав, задвигалась вокруг!
— Снимай! — толкнув товарища, закричал один из парней. — Оно!
Но тот обалдело смотрел в сторону. А плотик?! Его вдруг не стало в одно мгновение!
— Та-ам! — тонким голосом произнес парень с камерой, и двое других увидели как сбоку в сотне футов от них, стремясь обогнуть лодку дугой, покатился дрожащий, в человеческий рост водяной гребень.
— И с другой стороны! — заорал, судорожно схватившись за зажигание, сидевший на рулевом кресле.
Гребни с обеих сторон уже начали обходить лодку, а надо было еще развернуть ее носовой частью к берегу.
Моторка рванула, сделав немыслимо крутой вираж, и бросилась к открытой еще береговой полосе. И тут же едва не выброшенные за борт ребята увидели совсем близко движущееся навстречу их собственное судно. Гребни устремились друг к другу, пытаясь замкнуть ловушку, но… вдруг раздумали и продолжили бег дальше.
Сначала Крис решил, что вздернувшаяся на вираже моторка хочет уйти от него, и распустившиеся ребята попросту занимаются хулиганством. Потом заметил странные побежавшие с двух сторон крутые водные гребни. «Будто живые!», — мелькнуло в его голове. Он снова посмотрел на моторку, которая уже неслась на него, а парни в ней что-то отчаянно кричали. Еще через три секунды лодка промчалась мимо борта, а там… и с другой стороны дрожащие злые гребни уже обходили судно…
Всю ночь субмарины обследовали дно, и крейсер с двумя вспомогательными кораблями все дальше смещался в просторы Атлантики. Они прошли уже более ста миль от начала впадины и осмотрели большую часть глубин региона: ни вражеской подводной лодки, и никаких следов от чудовища.
Пит ночью почти не спал, однако выглядел сейчас за завтраком совсем не уставшим, хотя очень злым.
— В конце концов, глубинная подводная лодка могла ведь уйти отсюда дальше в океан, — попробовал высказать свое мнение профессор.
— Не могла она далеко уйти. И либо мы ее достанем через несколько часов на другом краю впадины, либо… — он покрутил в руках чашечку, рассматривая остатки кофе, как будто там тоже могло что-то скрываться. — Либо, Марк, ее попросту нет.
— Ты говоришь так, потому что сделал расчеты?
— Именно. Более того, мы в подробностях смоделировали ситуацию. Соотношение наших и ее скоростей не может быть меньшем четырех к одному.
— Тогда к середине этого дня ты ее наверняка достанешь.
— Почти уверен, что нет.
— Но почему?
— Противник тоже умеет считать. И если они знали о наших испытаниях здесь, значит знали и время, когда крейсер покинул этот район. То есть то, что он к моменту обстрела истребителя находился совсем недалеко. На что же надеялся их командир?
Он хотел добавить что-то еще, но появившийся офицер попросил разрешения доложить.
— Результаты экспертизы по истребителю, сэр.
— Да-да, что там?
— Специалисты пришли к выводу, что сквозные пробоины на крыле вероятнее всего сделаны из зенитного пулемета. — Офицер протянул небольшой листок. — Вот, вероятные марки и характеристики.
Генерал начал читать, и Таккерт-старший вдруг заметил как брови брата поползли вверх с тем наивным и знакомым с детства меняющимся выражением лица, за которым обычно следовал неуклюжий и столь же наивный вопрос.
— Они там съели что-нибудь несвежее, да?
— Как, сэр?
