— Прекрасно, лейтенант, за личность я вам могу поручиться.
— Да, но сейчас он нам крайне важен как свидетель.
— Боюсь… — губернатор долил оба бокала. — Вы ешьте бутерброды, вот этот возьмите. Мэм, не стесняйтесь. Боюсь, вы не сможете воспользоваться его свидетельскими показаниями в ближайшее время.
— Почему, сэр?
— Врач сделал заключение о тяжелом психическом расстройстве. Бред, наведенные психическим срывом кошмары. Уже имеется медицинское заключение.
— Но он что-то ведь вам рассказал?
— Он приехал в ужасном состоянии, лейтенант. Бредил, нес околесицу. Но в крови не было ни алкоголя, ни наркотиков. По этому поводу тоже есть медицинское заключение. И вообще он очень здоровый, спортивный человек. Труп невесты, это его убило!
— И больше он ничего не сообщил?
Губернатор впервые поморщился, и его лицо на секунду стало совсем другим.
— Не буду же я пересказывать чушь воспаленного мозга: чудовища, змеи, опутавшие его невесту. Вы же знаете, как это происходит. Во сне, например, особенно когда много выпьешь… — Он прервался и скорректировал себя: — Помню, и со мной такое бывало в бурной молодости. Еще пивка, лейтенант?
Тот все-таки преодолел соблазн и отказался.
— Однако, сэр, нам нужно иметь это медицинское свидетельство от психиатра.
— Конечно, я сейчас прикажу сделать ксерокопию.
Глория запустила машину, и минуты две они ехали молча.
— Какие у вас ощущения, сэр.
— Дурацкие.
— Почему?
— Я пью этот «Золотой трезубец» несколько лет. Часто из экономии. Что же они, сволочи, продают в своих магазинах, если то, что мы пили у губернатора, не хуже датского?
— Я про другое. Вам не кажется, что этого парня просто хотят от нас запрятать?
— Конечно, кажется. Но не могу понять, которое все-таки лучше: то датское или это губернаторское…
Группа полицейских во главе с сержантом, детально обшарив с утра дом и территорию, к двенадцати дня вернулась ни с чем. Вернее, привезла с собой в качестве трофея сдувшийся воздушный шарик с остатками небольшой привязанной к нему плетеной корзиночки.
— Валялась на участке, кто-то из соседских детей запускал.
Лейтенант уже знал, что и просмотр кассет с наблюдательных камер тоже не дал никакого результата.
— Ясное дело, сэр, — подвела черту Глория. — Парень сам прикончил собственную невесту. Не мог же убийца провалиться сквозь землю?
— А подкопать проход под заградительным забором?
— Исключено, мы проверили. Забор стоит на довольно глубокой бетонной кладке. И куда бы делся прорытый лаз?
— Убедительно, — согласился лейтенант. — Тем более, я навел кое-какие справки. В студенческой биографии этого малого есть одна очень любопытная деталь: он был исключен из университетской футбольной команды за грубость и чрезмерную агрессивность.
— Надо кончать эту комедию с психической невменяемостью и требовать ареста! — Глория с чувством опустила на стол свой огромный кулак. — Ох, извините, сэр…
— Ничего, этот колченогий столик все равно нужно было менять.
— Стив, ты с ума сошел, да?! — Капитан так растерялся, что мандариновая долька выпала у него изо рта назад на ладонь.
— Джек, то ты хотел арестов, теперь ты не хочешь арестов. Кроме этого парня на вилле никого не было. Мы можем представить исчерпывающие документальные доказательства.
— К черту доказательства! Ты не хочешь получить капитана, это твое личное дело. А я хочу успеть еще стать майором.
— Нарушая закон?
Тот чуть понизил голос:
— Причем тут закон. Один умный человек сказал: «Действуй по закону, если не можешь иначе».
— Это Наполеон сказал.
— Наполеон? Вот видишь.
— Он кончил свои дни в заточении.
— Стив, я просто отстраню тебя от этого дела с резолюцией о профнепригодности. Неужели тебе не понятно, как преступник мог незаметно скрыться?
— Не понятно.
— Он просто залез в багажник автомобиля хозяина виллы!
— Вот как? А откуда он знал, что парень сразу умчится, а не вызовет на виллу полицию? А замок багажника был заранее для него открыт? Слушай, может быть, он просто улетел на воздушном шаре? Наши сотрудники нашли там один, детский такой… Ты доедай свою мандариновую дольку, доедай.
— Прошу не указывать, что мне делать! — Долька все-таки полетела в рот. — А ты иди и работай! Выясняй круг друзей, недругов, завистников. Почему до сих пор не опрошены соседи?!
— Они опрошены.
— Все?
— Джек, бывают еще соседние улицы, районы, соседние города тоже бывают.
Закрывая дверь, он услышал, как капитан сам себе проговорил:
— Воздушный шар… это тоже неплохо.
— Ну что вы переживаете, сэр? Нам и с теми двумя убийствами дай Бог разобраться. Один — неизвестно как задохнулся, другой — неизвестно как убит посередине бассейна.
— Теперь они станут держать этого парня в клинике, Глория. Там он разыграет свихнувшегося, а адвокаты потом заявят, что после стресса и слишком сильных психотропных лекарств их клиент вообще ничего не помнит. Амнезия. Нужные врачи подтвердят: такого человека невозможно судить. Он как бы не он, поскольку ничего не помнит. Плюс к этому вызванный на суд капитан ответит на вопросы адвокатов. А можно ли утверждать, что преступник не спрятался в багажнике автомобиля? Или, а почему он не мог улететь на небольшом воздушном шаре? И капитан Даллес, честно глядя в глаза… Вы знаете, что Джек был главной «шестеркой» в академии? Доносил на всех на нашем курсе.
Капитан стоял, разглядывая их через полуоткрытую дверь своего кабинета.
— Но Стив, на тебя я ни разу не доносил. — Он жестом показал всем — «продолжать работу», и с видом оскорбленной добродетели произнес: — А ты отдал мое мороженое проститутке!
Лейтенант вознамерился сказать что-то в ответ, но дверь закрылась.
— Ладно, — заявил он, — поеду и разберусь с этим липовым медицинским заключением.
— Конечно, сэр, раз дело ведем мы, то и имеем полное право передать материалы в прокуратуру. Хоть одно из трех убийств, да закроем. А потом и с теми двумя разберемся.
Уходивший лейтенант приостановился в ответ на последнюю фразу.
— Желтый автомобиль, — проворчал он себе под нос, — с какой стати желтый автомобиль?
……………………………………………………………………………………
— Сержант, к вам тут какой-то мистер, — доложил один из полицейских. — Вообще он спрашивал лейтенанта, но я сказал, тот недавно уехал. Тогда хочет вас.
— Хочет меня? Кто этот герой?
Вошел человек в стандартном джинсовом костюме и, в цвет ему, синей рубашке. Сержант даже не
