использовать во вред Элоиз. Главное, чтобы не мне пришлось отвечать.
А не спровоцировать ли её?
С этими мыслями я направился к комнате Садарера. Одана семенила следом, испуганно прижимаясь ко мне. Светлые в такое время коридоры не патрулируют, они вообще не патрулируют - не того поля ягоды. И это правильно, в этом я с ними солидарен: маг - это не наёмник, не простой обыватель, а дворянин, только без титула. Мы имеем право на высокомерие, потому что, в отличие от многих наших клиентов, чего-то стоим. Я бы давал за жизнь одного волшебника шкуры десяти каких-нибудь лендлордов.
Ангерца мы застали живым и невредимым. Сидел, читал. Переменился в лице, когда дверь сама собой отворилась, а воздух наполнился голосами невидимых собеседников.
Я вольготно расположился в кресле, устроив на коленях Одану, и коротко изложил суть того, что им обоим предстояло сделать.
Элоиз не отвертится, завтра же все заподозрят неладное, а некромантка перейдёт к решительным действиям. Она обязательно попытается убить Садарера - но рядом буду я.
- Дана, - на прощание шепнул я, - постарайся достать где-нибудь крови и облей ей грязную одежду невесты лендлорда. До того, как горничная отнесёт её прачке. Но сама не подставься. Хорошо бы, конечно, наследить в комнату, но это лучше сделать мне. Один неприметный полустёртый рисунок - и вот уже на тебя косятся. И вот ещё что, веди себя естественно, не беги и не прячься. Ты уедешь после того, как её выгонят, после, а не до.
- А как же ода…
- Сейчас мы тебе её сочиним. Неси свои заготовки. Снять невидимость пока не могу - ограничители светлых мгновенно среагируют. Вернёмся потом в сад - снова станешь видимой.
Ода вышла пафосная, но руку к ней приложил не я, а ангерец, поднаторевший в поэзии. Так поднаторел в рифмах, сладкопевец! Небось, очаровывал своими творениями девушек. Но спрашивать не стал: обидится.
Уже далеко за полночь мы вернулись в сад, я снова сделал жену осязаемой, чмокнул и отпустил на заслуженный отдых. А сам неохотно вновь превратился в собаку.
Завтра мне придётся проделать это днём, чтобы иметь возможность похозяйничать в комнате Элоиз.
Не оставь меня в своих мыслях, Тьхери!
Утро выдалось то ещё. Я не выспался, никак не мог заснуть. И дело вовсе не в собачьем облике, с ним- то я свыкся, а в человеческом. Я ведь живой, а тут жена, такая соблазнительная в новом виде (нет, она и в старом хороша, просто хочется же новенького), ночь, а мы давненько… И не только с ней: у меня на женщин времени не было, хотя тут Данка может успокоиться: я юбки не собираю. Не безгрешен, тут уж врать не стану, перепихивался, когда припирало, но с теми, у кого имени спрашивать не нужно. В таких случаях предпочитаю разных служаночек с постоялых дворов: дёшево и удобно.
Словом, я очень даже был бы не прочь порезвиться в саду или на сеновале, но, увы, по соображениям безопасности не мог. Вот и ёрзал на постели, мысленно медленно раздевая свою благоверную. Или не только её. Дошёл до того, что чуть не отправился на поиски какой-нибудь девочки. Я им обычно нравлюсь, не отказывают, главное - правильно попросить. И уговорить.
Потом кое-как заснул, дав себе обещание сразу после выдворения Элоиз удовлетворить свои желания всеми возможными способами, где и как угодно.
Так что утро я встретил в самом лучшем для убийства настроении.
На завтраке не присутствовал - пёс ведь, незачем подозрения плодить. Зато застал самую важную часть представления.
Садарер великолепно справился с ролью, искренне удивившись, узнав, что Элоиз ещё не побывала в часовне Светоносного.
- Как вы могли забыть, леди, сегодня же такой день! Все ангерские девочки ещё на рассвете возложили венки к ногам Светоносного и помолились за своих родных. Забыть об одном из главных праздников нашей родины - Дне солнца, добра и справедливости. Вы, наверное, помните, что именно в этот день наш достопочтенный предок, король Асафаил Первый, силой своей молитвы к великому богу остановил междоусобное кровопролитие и повелел…
- Спасибо за экскурс в историю, сеньор, но я помню, - очаровательно улыбнулась Элоиз. - Просто я собиралась помолиться немного позже, как привыкла. И даже распорядилась убрать часовню цветами.
- Разве?
Лендлорд, сам того не желая, испортил ей всю игру. Красноречивый взгляд невесты (вовсе не невинной девицы) свидетельствовал о том, что ему следовало промолчать. Но слово сказано - не заберёшь.
- Да, Эльхан, просто твои слуги нерасторопны. Либо не желают исполнять моих указаний - прикажи ты.
- Леди, зачем же утруждать кого-то? - а ангерец-то в ударе! - В вашем саду, несомненно, найдётся немало прекрасных цветов. Полагаю, Светоносный оценит подобное внимание, да и вам всё равно пришлось бы преподнести ему белую розу.
Элоиз едва заметно скривилась, поспешив спрятать своё недовольство за очередной улыбкой.
Заинтересовавшийся обрядами другой страны лендлорд изъявил желание присутствовать на церемонии. Невеста попыталась возразить, сказать, что она сугубо личная, но Садарер заверил, что на неё никогда не приходят в одиночестве, разве что если человека забросило на чужбину или у него нет ни друзей, ни родных.
Пришлось Элоиз топать в сад, изображая радость, собирать букет из цветов, которые любезно срезали для неё кавалеры, и медленно, задерживаясь под любым предлогом, направилась к часовне. Но отвертеться не удалось.
Лендлорд галантно распахнул перед невестой двери, пропуская вперёд. Элоиз замялась, попыталась сослаться на неотложное дело, но под укоризненным взглядом Садарера вынуждена была смириться с незавидной участью.
Я еле сдерживал злорадство, представляя, какого ей сейчас. Энергетика у таких мест мощная, скрючит сразу.
Всё, вошла пташка. Полюбоваться бы на твои мучения, только не хочу оказаться на одном костре с тобой. Посему я уйду, обернусь человеком, пошлю соглядатаем какую-то зверушку, а сам проберусь в комнату Элоиз. Надеюсь, успею до её панического бегства.
И хорошо бы Одана уже кровью ей одежду попортила.
Жаль, эх, жаль, что личико Элоиз прошлой ночью не пострадало! А так бы была красавица.
Местечко для оборота нашёл ещё вчера - по соседству с животными маги глушилок не ставили. Неподалёку обнаружил и зверька, которому предстояло стать моими глазами, - как всегда, крысу. А что, умные животные, юркие, проворные и мелкие.
Накинул на себя полог невидимости и отправился в покои Элоиз.
А шустрая крыска уже добралась до храма.
Там было интересно, так интересно, что я пожалел о своём отсутствии. Но вот что нас с Элоиз роднит - Светоносный нас обоих ненавидит.
Садарер уже возложил свои цветы и преклонил колени, а вот Элоиз не торопилась. Она была бледна и дрожала. И на это обратил внимание её жених. Предположив, что она заболела, предложил ей прилечь. Эх, весь план насмарку!
Положение спас ангерец, взял некромантку под руку, будто поддерживая, и со словами, что прикосновение Светоносного лучше любых лекарств исцелит её, повёл к алтарю.
Каждый шаг давался Элоиз с трудом. Она покрылась потом, побледнела, но, стиснув зубы, шла. Очевидно, понимала, что и так надела ошибок. Стойкая сучка, не сломалась!
Но вот реликвий не перенесла. Я тоже не мог вынести, когда тот арков светлый маг подсунул мне их для клятвы. Такова уж природа энергетики Светоносного: она стремиться искоренить всё тёмное.
Элоиз завизжала, едва роза коснулась алтаря: она ведь держала её в руках. Цветок вспыхнул и мгновенно обуглился.
Садарер, изображая заботу, поспешил подхватить леди. Та отшатнулась и, споткнувшись, нечаянно
