бутылкой кефира в авоське…
Силе Драгу ожег его таким взглядом, что Челнок замолчал.
— Послезавтра попытаюсь уйти. Вор прикрыл веки.
— Бог в помощь, господин профессор!
— Прежде бога ты помогать будешь. Обещал вроде!
— А как же, паря! — Челнок старательно погасил окурок. Затем сказал тихо, задушевно: — А получится ли, дя Силе?
— Получится не получится, все едино. Не могу я больше, Митря! Заболеваю!
Его зеленые глаза затуманились. Вор прошелся пятерней по волосам, шрам на лице задергался.
— Знаю, дорогой! Но еще я знаю, что менты гоняют за тобой по всему свету.
— Если не увижу дочурку, точно рехнусь! Сохну я, Митря, камень грудь давит!
— Ну, так ни пуха тебе ни пера! — Челнок закусил губу. — Как бы только снова не заехать дышлом в забор.
— Будь спок, я все рассчитал. Захоти ты…
— Всегда готов, дядя!
Беглый нагнулся над койкой вора.
— У меня прочная веревка тридцати метров с гаком. Мой дружок завтра ночью оставит без света весь квартал.
— Ага!
Челнок пошарил по карманам. Усталые глаза снова заблестели.
— Богат сигареткой? Моя очередь, но все выкурил…
— Прошу.
Заря трудилась в поте лица. В комнате дым стоял — хоть топор вешай. Угловатое лицо Беглого казалось отлитым из свинца, лицо Челнока — испитым, белесым.
— Значит, так, дя Силе…
— Так, Митря!
— Начало неплохое. А потом? До земли сколько метров… — Он покачал головой: — Внизу ты и пикнуть не успеешь, как тебя возьмет сторож со склада.
Силе Драгу хитро подмигнул:
— А я и не спущусь. Зачем это мне? Я переберусь через склад. — Как это?
— К штабелю плах во дворе школы.
— Через яму с известью?
— Через яму и через забор. Вор перекрестился.
— Это ж двадцать метров, не меньше!
— Двадцать пять.
— И как ты их одолеешь?
— По натянутой веревке. А как спущусь, ты отвяжешь конец, и я ее выберу. Сто лет не разгадают хитрости. — Он рассмеялся: — Что рот разинул?
— Разинешь тут… — Челнок смотрел на Беглого, как смотрят на фокусника в цирке. — У тебя, брат, башка не дура! Варит твой сельсовет! Дошло… А дружок твой привяжет веревку к плахе…
— Лишь бы он конец поймал.
— Аи да Профессор!
Челнок не переставал удивляться. Даже позабыл, что вышли сигареты, и вытащил пачку.
— Твоя возьмет, паря, это точно!
— Будем надеяться.
— Ты им нос натянешь, разрази меня гром! — Он рассмеялся: — Молодчага, Профессор! Рядом с тобой Джикэ Сгущенка — сосунок.
— Да ладно тебе…
— Верно говорю! Когда он ушел из отделения, ему помогли ватажники с перьями: двух комиссаров накололи. Но эдак, в одиночку, напролом…
— Не совсем в одиночку, веревку-то отвяжешь ты. А тем временем Тасе Попеску отвлечет внимание людей Дашку — вынесет подозрительный сундук.
— Все равно, дорогой, все равно. Дай тебе бог долгой жизни! Профессор учащенно дышал. Восторг вора взбудоражил и его.
— Сколько в тебе росту, Митря?
— Метр пятьдесят один.
— А размер обуви?
— Сорок четыре!
Оба рассмеялись. Вор составил свои ботинки носок к пятке.
— Ничего колеса, верно?
— На широкую ногу живешь, малый…
— Малый, да удалый, верно? Совсем желторотого брали меня домушники хаты открывать. В замочную скважину проползал. Вся штука была в том, чтобы пролезли лапы. Кидали мне, сволочи, десятку-другую… Но я зла не держу, ремеслу научили.
— А научили?
— Да я же сам профессор, дядя! Отец воров! За версту чую, где светит поживиться, слово чести! После удачного дела сижу смирно, не кидаюсь в загул, как это дурачье, которым все тюряги полны. Бегают мусора по кабакам, что твои ищейки: «А откуда у тебя, душечка, деньжата, что швыряешь их тыщами?»
— Поздновато за ум взялся, Димок. Взгляд вора потемнел.
— Не наколи я этого…
— Впервые убил? — поинтересовался Профессор, глянув на него испытующе.
— Хм, ну и вопросик… Первый раз, дорогой. Первый и последний…
Силе Драгу привязал веревку к трубе отопления и ручке двери. Вор смотрел на него с удивлением.
— Что на тебя нашло?
— Нужна тренировка, двадцать пять метров на руках не шутка! — Силе обвил веревку ногами, ухватился за нее руками и пополз. Добравшись до конца веревки, тут же двинулся назад.
Челнок вел счет:
— Девять. Еще одна ходка, господин профессор, и дело в шляпе!
— Не могу больше!
— Вцепись в веревку зубами. Так! Отпусти руки. Отдохнул? А теперь давай еще разок! Вот и все, паря, молоток!
Силе прислонился к стене. Глаза его налились кровью.
— Чертовски тяжело!
— Завтра будет легче, верно те говорю, а послезавтра сиганешь, как циркач!
Челнок оказался прав. На третий день Профессор одолел все расстояние без особых усилий.
— Ну как, Митря?
— Молоток, паря! А я-то считал тебя хиляком! — похвалил Челнок и пощупал его бицепсы. — Хорош материал, находка для задиры. Почем фунт, где брал, может, и я разживусь?
— Не выйдет, там отпускают пудами. Вор не мог оторвать взгляд от веревки.
— Спорим на десяток гвоздиков, что я тоже?
— Куда тебе!
— Спорим?
— Идет! Ну-ка, я на тебя посмотрю?
Челнок обхватил веревку, прилип к ней и заскользил, как змея.
— Молодец, Митря!
— Что дашь за лишний заход?
Он сделал еще два, затем вытянулся перед Беглым.
— Ну как, господин профессор, переводишь меня в старший класс?
