— Подъем, мужик, скорый прибыл! Вставай же!
Он тянул его обеими руками, толкал под ребра.
— Отстань!
— Пошли, а то опоздаем на поезд! Пошли, петух!
Смертельно усталый, Силе с трудом поднялся и побрел по полотну, заплетая ноги. Димок облюбовал пустую платформу.
— Сюда!
Беглый с трудом перевалился через борт и тут же рухнул. Вор высунул голову и внимательно осмотрел пути. Никого не было.
Над ними буйствовало солнце. Пахло жженым углем и раскаленной жестью. Димок открыл глаза. Он увидел сначала небо, затем железный загон, затем тело Профессора, распятое на полу. Тот спал глубоким сном, приоткрыв рот.
Вор встал на колени, чтобы высмотреть, где они находятся. Поезд стоял на запасном пути в Мангалии. Он зевнул так, что хрустнули челюсти, затем вывалил на пол содержимое карманов. Сигареты превратились в кашу, пачка сотенных слиплась. Он расстелил кредитки на полу.
Вдруг глаза его загорелись: он заметил перстень Беглого… Отвернулся от соблазна, но мастерски вырезанный дракон запечатлелся на сетчатке. Димок долго разглядывал его. Золото нестерпимо сверкало на солнце. Он протянул руку и попытался снять перстень. Не тут-то было: пальцы Беглого опухли от усталости.
Димок кусал ногти. Его била мелкая дрожь. Внезапно он сунул руку в карман и вытащил нож.
Силе открыл глаза. Он смотрел на вора, часто мигая.
— Что такое? Что случилось?
Димок кусал губы. Огонь в его глазах погас. Он незаметно спрятал нож в карман и промямлил: — Все в порядке, голубь!
Глава XX. Единственный шанс
Фернандо осушил стакан и сказал: — Я непрестанно задавался вопросом, кто же решит эту задачу. — Он улыбнулся: — На наше счастье, существует случай…
Беглый попробовал подняться, но не сумел. Все тело ныло, как после побоев. От брюк и сорочки остались окровавленные лохмотья, исцарапанные ладони затянулись тонкой темной коркой. Он посмотрел на свою ободранную грудь, затем на Димка:
— Как сквозь строй прошли…
— Хуже!
— Ну и ноченька, господи, ну и ноченька! Вор рассмеялся и покачал головой:
— Ты мчался, аки бык, которого овод укусил… Где дорога похуже, туда и ты! — Он похлопал Силе по спине, — Ну что, кости целы?
— Вроде…
— Тогда порядок.
— А ты как? — спросил Профессор, показывая на его щиколотку.
— Через пару дней вычухаюсь — начнем сначала.
Беглый лег на спину, у стремив взор ввысь. Так он пролежал долго. Димок зашевелился:
— А жрать хочешь? — Нет.
— Как так? Я быка слопал бы… Пойти купить чего-нибудь?
Профессор не ответил. Перед глазами вставали картины их побега: веревка в известке, погоня по садам, встреча с цыганами, гробы, ночь в склепе, погоня по лесу… Сумасшедший марафон.
Вор внимательно всматривался в железнодорожное полотно.
— Надо кочевать, дя Силе, засиделись! — Он повернулся. — Слышь, что ли, дура?
Профессор не пошевелился. Его пристальный, жесткий взгляд уперся в голубые дали.
— Шевелись, кляча!
Беглый с глубоким вздохом поднялся. Тело пронзили тысячи иголок. Вид у него был ужасный — сплошная рана в лохмотьях. Димок прыснул со смеху:
— Тебя как вторсырье и то не сдашь! Грудью вперед!
Они стали пробираться между вагонами. Силе шатался, стонал на каждом шагу. Димок ковылял рядом.
— Ешь! — Тсс!
— Сделай глоток крепкого и зажуй!
Они нашли приют под береговым откосом. Вор успел купить брюки и сорочку для Силе, бутылку водки, закуску и сигареты. Он жадно ел. Профессор курил, задумчиво всматриваясь в наступающие сумерки.
— Без мыла побрился, зудит, голубь мой? — спросил вор, чавкая.
Беглый пожал плечами:
— Устал я, Димок…
— Еще бы, после такой ночи!
— И вообще. — Он посмотрел на вора долгим взглядом: — Скажи, ты еще не понял?
Димок рыгнул по-поросячьи, ковыряя в зубах ногтем мизинца:
— Чего понимать-то?
— Дашку был прав…
— Ты опять? — подскочил Димок. — Снова начнем с Адама? Что я еще такого сделал?
— Не о тебе речь, Митря. О нашем побеге. Все это действительно смехотворно.
— Брось дурью мучиться!
Силе глотнул из горлышка и передернулся.
— Ты не задавался вопросом, сколько это будет продолжаться?
— Пока что меня другое чешет: как нам уйти от них, где хату найти…
— Допустим, ушли…
— Услышь тебя, Всевышний!
— Допустим, кто-нибудь согласится нас приютить без документов. А дальше? Мы несколько раз каким-то чудом уходили. Даже комнату сняли. Ну и что?
— Как это «ну и что»? Профессор бросил окурок.
— Майор Дашку со своими людьми были все время в нескольких шагах от нас! Нам везло, согласен, но это не значит, что будет везти всю жизнь.
Брови вора выгнулись. Он сказал задумчиво:
— Выбора-то у нас нет.
— В этом все несчастье, Димок! Нету! Не видишь, что ли, как дело поставлено: райком, домком, подъездком, на работу с бухты-барахты никто тебя не возьмет — вся рабсила на учете.
— Что тебе ответить? Всю жизнь мечтал махать лопатой… — Он рассмеялся: — Обчистил фрайера и две недели горя не знаешь! Вся штука в том, чтобы куда-нибудь прибиться.
— Куда?
Силе упорно смотрел ему в глаза. Вор беспокойно заерзал:
— Куда-куда! Найдем чего-нибудь…
— Ты сам в это не веришь! — сказал Профессор, Он посмотрел вдаль: — Устал я, Митря. Утратил веру и устал… Я держусь за веревку, которая на моих глазах расплетается. Ее уже не удержать…
Он замолчал. Димок весь сжался, не отрывая взгляда от Профессора. Выждав, он спросил:
— Значит, по-твоему, нам хана?
— А по-твоему?
