— Мы до сих пор их делали? Делали! Я — головой, ты — лопатами, как-нибудь проживем…
Слова его звучали неубедительно. Беглый бросил ему горький взгляд.
— Сам у себя шапку крадешь.
Вор внезапно вскочил на ноги и с силой стукнулся лбом о выступающий берег.
— Чтоб тебе пусто было! — Он повернулся к Беглому. — Чего тебе надо, какого черта? Чтоб я на рельсы лег? Чтоб удавился?
Он пошел прочь, руки в брюки.
Солнце садилось, освещая все вокруг розовым светом. Над полями реяли чайки. С моря несло соленой прохладой. Профессор зябко поежился.
— Чего сиднем сидишь? Говори, делай что-нибудь! — сказал вор, приближаясь к нему.
— Ты у нас по части инициативу я — дура…
— Может, ты хочешь всю жизнь подпевать здесь стрекозам?
— Я ничего не хочу.
Димок с отвращением сплюнул:
— Мух испугался, фазан! Пошли на станцию, камушки пересчитаем.
— Пошли, — согласился Беглый равнодушно.
Вор шагал быстро, привлеченный огнями на побережье, Профессор достал сигареты.
— Не здесь! С ходу засекут.
Они перешли автостраду. Вдруг Димок остановился, разглядывая черную машину на обочине.
— Братец ты мой, это же телега Жикэ Оанчи!
Беглый недоуменно посмотрел на него.
— Итальянца, — уточнил вор, — амико… А вот и он! Тсс! Тихо!
Восемь Жизней выплыл из темноты. Он внимательно огляделся, затем открыл багажник и извлек оттуда канистру. Еще раз посмотрел по сторонам и исчез в ночи.
— Не ндравится мне все это! Давай за ним?
— Оставь его в покое, Митря! Что тебе надо от человека?
— Это человек?
— Побить ты его побил, денег он тебе дал…
— Нехай добавит! За мной!
Беглый поплелся за ним, хотя ему мерещились горячая ванна и чистая постель. Они спрятались за кустом и увидели, как Жикэ Оанча прячет канистру в яму среди строительного мусора.
— Гляди-кась! — шепнул вор. — Надо держать его в фарах.
— Зачем?
Вор знаком приказал ему помолчать, продолжая следить за мошенником. Восемь Жизней прикрыл канистру пустыми мешками из-под цемента и направился к машине. Димок дал ему отойти, затем сбросил мешки.
— А на это что ты скажешь, дуралей?
В яме лежали три полные канистры. Силе присел на корточки и понюхал:
— Бензин.
— Бензин первый сорт!
— Украл небось где-нибудь.
Вор посмотрел на него скептически.
— Так и станет тебе Восемь Жизней размениваться на мелочи! Каторга, братец, мараться не будет!
Беглый поднялся.
— Пошли, Митря. Что тебе до его делишек?
— Он мой должник! — Силе посмотрел удивленно, и вор быстро вывернулся: — Нам нужны деньжата, Профессор. Если у него есть — даст.
— За твои красивые глаза?
— Ладно. Давай-ка лучше посидим.
Звезды подвешивали к небу маленькие, съежившиеся огоньки. Привалившись на бок, Профессор вдыхал соленый бриз с запахом водорослей и чувствовал, как сердце его сжимает беспричинный страх. Димок грыз травинку и ощупывал взглядом темноту. Наконец он щелкнул пальцами и сказал больше для себя:
— Ни черта не пойму, что за этим кроется. Беглый рассердился:
— Почти два часа прошло. Всю ночь, что ли собрался ты его здесь караулить? Я пошел!
— Куда?
Вопрос вора мигом его успокоил. Он сел со вздохом:
— Ты прав. Куда?
— Тсс! — вор прикрыл ему рот рукой. — Идет!
Они спрятались за кучей строительного мусора. Восемь Жизней появился с тяжелым мешком на спине, едва переводя дух. Вор подождал, пока тот уложил мешок возле канистр, и подошел.
— Добрый вечер, Оанча!
Мошенник вскочил как ужаленный, сжимая в кулаке нож. Узнав беглецов, он отступил на шаг.
— Так это вы?
— Мы, эмико, опять мы, — со значением произнес Димок.
— Какого черта вам здесь надо?
— А тебе?
Димок тонко улыбался. Восемь Жизней раздраженно ответил:
— Щи варить собрался.
— Как бы они у тебя не убежали, неаполитанец!
— А ты, я посмотрю, решил присмотреть за ними. — Он понизил голос: — Не лезь, Челнок, не то плохо кончишь, это делишки мангальских ребят.
— Ты ж говорил, работаешь на свой страх и риск, — припомнил ему Димок.
— Перестроился.
Вор ощупал мешок, затем молниеносным движением распорол его. Луна высветила широколопастный гребной винт.
— Ого! — воскликнул Димок. — Подвесной мотор… Восемь Жизней бросился вперед. Беглый на ходу схватил его за руку, нож выпал.
— Спокойно, господин Оанча! Мошенник мешком плюхнулся на край ямы.
— Что вам от меня надо?
— А ты успел забыть, амико?
— Вы с ума сошли, слово чести! Фараоны вас ищут, прочесывают все побережье, а вы гоняете за поживой воров!
— Гоняем, Оанча, потому как дело стоящее. Сколько нам тут отломится?
Восемь Жизней закусил губу:
— Так отломилось уже!
— Сколько?
— Шесть кусков. Половину потом.
— Отсчитывай! — сказал вор, протягивая ладонь. Жикэ Оанча достал пачку сотенных.
— Это все, что я приготовил для невесты. Берите деньги и — деру, а то ребята подъедут за товаром.
Вор сунул деньги в карман и сел.
— Врешь, амико! Мошенник вывернул карманы:
— Ни гроша себе не оставил, чтоб мне подохнуть!
— Знаю, Оанча, деньжат у тебя больше нет.
— Тогда чего ты хочешь?
— Зачем тебе мотор? Брось темнить, со мной не пройдет! Смотри не продешеви! — Вор посмотрел на него долгим взглядом: — Кто-то смыться надумал!
