Я закурил. Дверь одного из купе отодвинулась, и какой-то пассажир с разлетающимися полами халата, покачиваясь, направился в туалет в другом конце вагона. И поскольку история есть не что иное, как совпадение случайных событий, важность которых с течением времени возрастает, отодвинулась еще одна дверь, и в коридор вышла птичка-невеличка — пожирательница оводов. Это ей Франчиск помогал сесть в вагон.
Она была в тапочках, а из-под халата выглядывала ночная рубашка. Я уступил ей место, и она не заставила себя долго упрашивать. Прикуривая от моей зажигалки, улыбнулась мне одними глазами. Мне нравятся улыбчивые женщины. Серьезные кажутся мне глупыми и по-женски недалекими.
— Никак не могу заснуть, — защебетала она. — В купе слишком жарко. Так захотелось холодного пивка.
— Сию минуту, — засуетился Франчиск.
Он повторил свой ритуал, но на этот раз действовал с большей виртуозностью, как истинный фокусник.
— Удачи вам! — пожелала она, поднимая стакан с пивом.
Мы чокнулись. Отхлебнув, она замурлыкала от удовольствия и слизнула пену над губой. Эта кошечка ни на секунду не сомневалась в своих чарах. Мыши сами позволяют таким сцапать себя.
— А вы так и не переоделись? — заметила она.
— В отличие от вас я бегаю на длинные, а не на короткие дистанции. И намерен бодрствовать еще долго.
Она улыбнулась, вызывая во мне все большую симпатию. Было похоже, что эта дамочка прошла сквозь огонь, воду и медные трубы с гордо поднятой головой. Недолгое замужество, ребенок, развод. Теперь со свойственным молодости оптимизмом она надеялась все наверстать. У Франчиска слюнки текли. Однако этот орешек был ему не по зубам.
— Что у вас с лицом?
Она намекала на те явные следы, которые постарались оставить на моей физиономии два драчуна: сыщик, а до него убийца Рафаэлы.
— Работа! — сказал я со вздохом. Она помахала в воздухе кулачками:
— Боксер?
— Нет, инкассатор.
— А, инкассатор! Значит, вы недавно получили зарплату и должны нас угостить.
— Мне очень хотелось вам предложить, но я не решался. Она подбадривающе улыбнулась мне и тотчас сменила тему:
— Я, вероятно, помешала. Ведь вы о чем-то беседовали?
— Да ни о чем. Болтали о всяких пустяках. В конце концов остановились бы на футболе или на женщинах.
Она еще раз отхлебнула пива и стрельнула в меня глазами.
— А до какой станции вы едете?
— С женщинами я, как правило, на полпути не останавливаюсь. А вы?
Она шутливо погрозила мне пальцем.
— Мы с вами похожи. И я не прочь погулять.
Впрочем, то, что она упивается радостями жизни, было и так заметно.
— Я уже сказал Франчиску…
— Кому? Ему?
— Я уже сказал Франчиску, когда он заполнял документы, что самая незначительная ошибка может привести к роковым последствиям.
— К роковым? В его-то работе?
— Даже в его работе. Я приведу вам пример. Однажды я с удивлением обнаружил, что отгадал две цифры подряд в лотерее «Лото». Однако с третьей дела обстояли хуже. Правильное число было «тринадцать», а я написал «три».
— Не повезло, — пробормотал Франчиск.
— Да, не повезло. Но я решил использовать это обстоятельство и разыграть своих коллег. Подставить единичку в оставшемся у меня дубликате оказалось совсем несложно. Нельзя было и отличить. На следующий день на службе я громко справлялся, нет ли у кого вчерашней газеты, притворяясь, что меня очень интересуют результаты розыгрыша «Лото». Коллеги даже принялись подшучивать надо мной. Когда наконец мне принесли газету, я вытащил свой билет, внимательно изучил таблицу и с удивленным видом провозгласил, что угадал все три цифры. Сослуживцы подскочили ко мне, строя различные прогнозы по поводу причитающейся мне суммы. Никто и не сомневался, что я получу не менее пятидесяти тысяч.
Я прервался и попросил Франчиска вновь наполнить наши емкости.
— Что же было дальше? — спросила она с любопытством, Слушала она очень внимательно и все время улыбалась, хотя отнюдь не казалась простушкой. Я мог бы поклясться, что глупые дамские вопросы никогда не приходили ей в голову, И на мой взгляд, это было прекрасно.
Франчиск поднес нам полные стаканы. Я отпил большой глоток, погасил сигарету и закурил новую. Светало. Мы приехали в Брази.
— Что было дальше? Да ничего. Пока мои коллеги корчились от приступа зависти, я взял сигарету и попросил прикурить. Тотчас же трое из них бросились ко мне с зажигалками. Я поднес к огоньку лотерейный билет, который все уже успели подержать в руках, сжег его и преспокойно заявил, что, мол, давненько мечтал прикурить сигарету от бумажки стоимостью в пятьдесят тысяч.
Я перехватил неприязненный взгляд Франчиска.
— А дальше? — потребовала она, все так же улыбаясь.
— Ну а дальше вот этот мой друг… — Я пошарил по карманам. — Куда я его засунул? А, вот он… Оказался настолько глуп, что свалился от инфаркта. Умер не сходя с места.
Она захохотала, нисколько не заботясь о том, что может разбудить пассажиров. Фотографию я сначала показал Франчиску, а потом ей, но она едва глянула на нее.
— Симпатичный, — только и сказала наша птичка, отсмеявшись.
Я вопросительно посмотрел на Франчиска. Все это время краешком глаза я наблюдал за ним. Ни один мускул не дрогнул на его лице, когда он кинул взгляд на фотографию, полученную мною от Сирены. Ш^ог тогИз!
— Спасибо, — сказала она, вставая и возвращая стакан Франчиску. — Пиво у вас отличное.
Затем повернулась ко мне и протянула руку.
— Все было очень здорово. Спокойной ночи.
— Эй, парень, а ты что можешь сказать? — спросил я Франчиска, когда мы остались вдвоем.
— Я? — удивился он. — А что мне говорить? Ничего.
— Как ничего? Но ты же знаешь этого типа!
— Ошибаешься, приятель.
Он и глазом не успел моргнуть, как я схватил его за воротник и, словно арканом, сдавил горло. Он мгновенно обмяк. Я приподнял его и прошептал в ухо:
— Ты вступил на опасный путь, приятель. Лучше одумайся! Увидишь, за мной не пропадет. — Я отпустил его и стряхнул несуществующую пылинку с его безупречно вычищенной формы. — Послушай, я за то, чтобы мы остались друзьями. Мне вовсе ни к чему, если ты от страха в штаны наложишь, но и в бутылку лезть не советую. Так-то оно лучше. И другие не раз пытались, скажу тебе по секрету, но им это даром не прошло. А теперь живо отвечай! Первый вопрос: ты себе на уме или рубаха-парень?
Он осклабился в притворной улыбке. Так улыбается убийца, пырнув жертву ножом и внезапно обнаружив, что лезвие согнулось, как макаронина.
Я присел на освободившийся откидной стул. Ах, женщины! Мы тоскуем о них, когда они далеко, и готовы на все, лишь бы избавиться от них, когда они рядом…
— Ты мне не ответил. Значит, ты человек скрытный, а следовательно, и опасный. Вопрос второй: кто-нибудь уже расспрашивал тебя?
— Да, только…
— Что «только»?
