Потом сержант перестанет целиться в воздух! Выходите с причала по одному, с поднятыми над головой руками!
Рупор искажал голос, но было понятно, что говорит явно не матерщинник сержант и даже не лейтенант МакКоун, с его шотландским акцентом. Голос не предупреждал, а приказывал и сообщал о последствиях невыполнения отданных приказов. Не поверить ему было невозможно. Лав Мозес зло посмотрел на Плалио. 'Полковник' уже поднял руки над головой - он не видел другого выхода…
Туземцы, под командой лейтенанта МакКоуна (тот так и не одел китель, оставаясь в рубахе, но теперь держал в руке пистолет Маузера), молча и сноровисто связывали руки выходящим с причала. Затем - ставили их на колени и связывали ноги. Матросов - отдельно, кубинцев - отдельно. Под прицелом дробовиков в руках таких же чёрных и 'гатлинга', за рукоятку которого держался сержант. Смита связывать не стали - просто отвели в сторону. Когда 'упаковка' была закончена, к нему подошли двое, одетые в очень странную форму - пятнистую, с множеством карманов. Лав Мозес никогда такой не видел - даже в альбоме. Первый, настоящий гигант, на вид - не менее семи футов ростом, держал двумя руками на уровне пояса какое-то неизвестное оружие. Второй, заметно пониже, потоньше и помоложе первого - обошелся пистолетом Маузера, ствол которого сразу же направил на лейтенанта. Смит молчал - а что прикажете говорить в такой ситуации? Гигант, тем временем, сказал:
- Значит, перевозили военную контрабанду, таможенник?
- Сэр! Я могу вам всё объяснить… - Лав Мозес понял - кто тут главный. Именно этот голос рассказал о процедуре сдачи в плен…
- А не надо ничего объяснять! Вы ведь плыли на Кубу?
- Понимаете ли, сэр…
- Поздравляю вас - вы туда таки приплыли. Добро пожаловать! Кстати, вы давно были на исповеди, лейтенант? А то тут недалеко у нас есть очень хороший исповедник. Падре Франциско очень внимательно вас выслушает…
Неизвестно почему, но его последние слова напугали Смита гораздо больше, чем осознание того, что - таки да, приплыли…
Когда Паладин вышел на связь, - 'У нас тут война идёт, пока вы там все спокойно отсыпаетесь! Сначала, ночью, нас здесь обстрелял какой-то шальной крейсер, выпустил несколько сотен снарядов калибром по восемь и пять дюймов… Правда вот, большая часть этих 'поросят' - просто не разорвалась! Дерьмо, а не снаряды! Мы его отогнали на фиг… 'гочкисами' отогнали, уржаться можно. Срочно приготовьте лейтенантские погоны для сержанта МакКоула, я пообещал! А на рассвете был ещё один анекдот - к нашему причалу течение принесло юсовского таможенника, решившего подработать на контрабанде. Взяли на нём - человек двести 'патриотов' и до чёртовой матери разных военных грузов. Одних винтовок там восемь тысяч, ну а патронов к ним, тех - вообще считать задолбаешься! Плюс к этому - две пушки и больше полутора тонн динамита! Высылайте сюда конвой для пленных и людей для разгрузки всей фигни с этой битой посудины, а то утонет эта дырявая 'Ниагара' к чертям - и попользоваться, толком не успеем!', - то Аспера, дежурившая на связи, послала охранника с приказом - 'Срочно разбудить Капитана!!!' - сразу после слова 'война'…
От радиорубки до его комнаты было всего десятка два шагов, и Эрк успел надеть гарнитуру связи как раз на последних словах этого крайне эмоционального монолога, - '…утонет эта дырявая 'Ниагара' к чертям - и попользоваться, толком не успеем!'. Все радиопереговоры записывались, так что остальной текст он потом - тоже прослушал. Капитан потребовал, - '…полный отчёт о том, что за фигня у вас там, на берегу, творится!'… и получил в ответ, - 'Как только - так и сразу! Вот приеду - расскажу!'. А, услышав, - 'Да нет у нас никаких потерь, а только сплошная прибыль и анекдот на анекдоте!', - окончательно успокоился и послал к причалу драгун - за пленными и пару сотен пеонов - для разгрузки трофея…
Киборг с Тигрой появились в 'Замке' только к вечеру. Здоровые и весёлые. Сразу же они были 'схвачены, скручены и доставлены' в главный зал. Где все остальные уже с нетерпением ждали подробного рассказа о том, что же произошло ночью и утром в прибрежной деревушке. И как это семьдесят шесть человек, при двух малокалиберных пушках и двух пулемётах, сначала - 'отогнали крейсер', а потом - взяли в плен больше двухсот человек, истратив всего двадцать патронов…
- …короче, не знаю, то ли у этого чёртова крейсера закончился лимит снарядов на операцию, то ли там действительно испугались, когда по ним начали стрелять в ответ, но 'поросята' падать перестали. - Паладин был неплохим рассказчиком, да и Боцману никто не мешал изредка вставлять свои 'пять копеек' в его повесть, так что слушали их внимательно. - Чего они хотели добиться этим обстрелом - непонятно! Есть тут у меня одна версия - в порядке бреда, но с фактами совпадает…
- И какая же у тебя версия? - Капитан тоже слушал с удовольствием, но уточнять конкретные факты и версии - не забывал…
- Ночные стрельбы. Тренировка расчётов. Взяли просроченные снаряды и, чтобы добру не пропадать - вывалили их на тот берег, где своих - точно нет…
- Ладно, с обстрелом понятно… что ни черта не понятно! Ты лучше поведай нам об этой своей, блин, 'Операции 'Багама-Мама'! Это ж додуматься надо!
- Почему - моей?! Плод коллективного разума!
- Или коллективного безумия… - Миледи покачала головой, - не поведись они на ваш маскарад - и что?!
- И ничего, - вклинился в разговор Боцман. - Всё было учтено могучим ураганом! В смысле - бурей коллективного разума!
- 'Ниагару' в любом случае несло точно на наш причал, - пояснил Киборг. - Ну и куда бы они с него делись… под двумя пулемётами-то?! Итак. Когда мы наконец-то перестали сушить мозги на тему - 'А что бы всё это значило?' и собирались поспать, а то усни тут, когда идёт 'охота на свиней с восьмидюймовками'… с западного поста примчался на лошади 'зуав', во всю глотку вопя - 'Nave americana! El aduana! Los oficiales de costumbres son diablos!'*, ну, дальше непечатно…
- Тут вся наша компания зависла, - подхватил Тигра, - потому что, конечно, Куба сейчас - проходной двор, но вот кого-кого, а американскую таможню… ну никак мы её здесь не ожидали! Полный сюр! Даже Рамирес охренел, а у него на таможенников и таможню те же инстинкты, что и у остальных 'зуавов'…
- Дал он этому, блин, гонцу, - продолжил Паладин, - пару раз по морде… Привёл во вменяемое состояние и начал допрос - что, где, когда и вообще, не получал ли сегодня воин снарядом по кумполу? - 'Что за корабль?'. - 'Таможенник!'. - 'Откуда знаешь, что таможенник?'. - 'Да он же за мной уже два раза гонялся!'. Убедительно… 'Кто на корабле?'. - 'Таможенники! Их полный корабль и все с ружьями!'. - 'Да с какого фига ты взял, что это таможенники?'. - 'Корабль таможенный!'. Ну ладно, чёрт с тобой… 'Куда он идёт?'. - 'Сюда идёт!'. - 'Когда будет?'. Тут наш 'зуав' начинает чесать в затылке, что-то считает на пальцах и заявляет, что к рассвету. Я смотрю на часы, прикидываю, где у нас западный пост и… снова зависаю. За два часа любой корабль нашу бухточку вдоль, поперёк и наискосок пересечёт. - 'Почему так долго?'. - 'У него двигатель сломан!'. - 'Откуда знаешь, что сломан, может он просто тихо работает?'. Объясняет, что, цитирую - 'Если двигатель не сломан, то корабль бортом вперёд не плавает!', и это тоже звучит убедительно. Решаю так - хрен с ним, кто там, таможенники или не таможенники, а встречать их надо! За полчаса подготовили мы 'торжественный салют' - заныкали между хижин оба наших 'гочкиса', затолкали в пулемётное гнездо 'гатлинг', проинструктировали 'зуавов'…
- Сидим мы всей компанией, отдыхаем после упаковки 'гатлинга', - не выдержал Боцман. - И тут Лэм произносит эту фразу - 'Когда я служил на Багамах…'.
- А меня пробило на юмор, не менее сюрный, чем вся наша ситуация. Может, от бессонной ночи, а может, ещё от чего…
