– Что ж ты, гнида, деньги не платишь? Мы же с утра до ночи горбимся и коробимся, в старухи с тридцати лет заделались. У меня дочка, – крикнула Эвелина улыбчивому хозяину. – Мне ее что, на панель снаряжать? Почему бараки двадцать лет без ремонта, дранка-оборванка во все щели летит, крыша-жестянка поехала к дальним помойкам. Где твоя партийная совесть, уважаемая гнида Евграф Евграфыч? Ты же, когда наши липовые акции обирал – златые горы сыпал. Дай хоть заработку по три тыщи.
– Ой, бабоньки! – воскликнул кровопийца Евграф. – Кончилась совесть в социализме, демократы- плутократы, видали, чего наворочали. Деньги дам. А по три тыщи не жирно? Глядите, – воскликнул, сверкнув золотой короной зубов. – Пожарных, псов поджарых, кормлю, проверяльщиков две тьмы до упаду пою, санитаров несчитано на нарах за ваш счет отсыпается. Губернатору дай, бандагалу дай – а то в рабочее время с четырех сторон вас спалит, а меня закоптит. Государевым налоговым псам кость кинь, чтоб умножали правильно. И, думаете, все? А сам я голый со своей партзакалкой. Вот че демократские хари смудрили. По три тыщи не дам, по тыще дам, кто баламутить кончит. В другое, бабоньки, время – все бы отдал, и сам на именины ваши в гапачке прошелся, да время другое. Хотя, если кому особо приработать надо, ну, кто пофигуристей, – подошел он к стоящей в первом ряду делегации маме Вале и сытно оглядел, – тем могу подсобить, по желанию направив на хозяйственные вечерние посиделки в сауну Союза мелких и других предпринимателей. Ну, а уж кто непофигуристей, ждите бабоньки весны-красны. Не за горами уж.
Мама Валя, скромная, подошла к его в три обхвата столу и плюнула, специально из скромности недоплюнув, прямо на стол:
– Я моей фигурой, раз руками работать, гад, не даешь, больше твоей милостыни под красным фонарем отыщу, – и ушла.
– С этих пор, – протянула дочка Валя, Краснуха, отчаянно зевая, – мамка и трудиться на меня, беспутную школьницу. Как бы не заболела только. А мне говорит – в чем тебя таком увижу – тут же убью. И сама убьюсь. Так что Вы нас извиняйте, дядя – мы не конченые еще, мы сейчас отвалим, за ваше беспокойство не расстраивайтесь.
– Ага, – согласился пацан, приподнимаясь с кухонного табурета. – Пошли отсюдова, дядьке за хлеб-соль привет.
– Куда – пошли? Электричек уже нет, и автобусов, – спросил географ.
– Пешком допремся, полтора часа, – уверенно сообщил Кабан.
– Допремся, – тихонько подтвердила девчонка.
– А, слушайте, – предложил географ. – Оставайтесь – ночуйте. Места полно. А то попретесь, от усталости кого зашибете, вот и заметут.
– Заметут, – раздумчиво протянул паренек.
– Ну вот и все, решили, – звонко возвестил географ. – Валя в кухне, на прекрасном топчане, где и я в молодости лучшие годы промечтал. Парень в комнате на раскладушке. Прекрасно. Белье постельное…есть. А я уж, хозяин, на своей тахте.
– Мы вас не стесним, – застеснялась Краснуха радостно. – Давайте мы с этим на тахте, нам и теплее рядом, а Вы ночуйте на раскладухе с топчаном.
– Нельзя, не положено, – возразил географ.
– Да вы не боитесь, я ее пока только щупаю, – солидно вставил пацан, правильно поняв учителя.
– Еще бы! – в сердцах воскликнула девчушка. – Меня мамка привесит. Береги смолоду, чтобы не было больно за без целки прожитое, – слегка процитировала она школьное.
Но согласились с мнением хозяина, быстро постелились и почти улеглись. Ночь уже вовсю приплелась. Тут и раздался звонок в дверь. Арсений, совершенно потерянный, отворил ее. За дверью виднелся в полной аммуниции лейтенант Зыриков.
– Вам кого? – спросил географ.
– Извиняйте за вторжение, – представился тот, откашливаясь. – Как тут у Вас, все в пределах законодательства?
– А почему так поздно? – сухо осведомился географ.
– Работал по другим фигурантам допоздна. Не позволите на минуту заглянуть?
– Заглядывайте, – разрешил Арсений.
В комнате на раскладушке сидел Кабан в майке и трусах, из кухни испуганно выглядывала Краснуха в том же и грязной куртке на плечах. Зыриков взял двумя пальцами бутылку красного и посмотрел на свет.
– А школьники что у Вас?
– Занимались дополнительно предметом. Оставлены из-за поздноты ночевать, – ответил Полозков спокойно.
– Географию всю наискосок зубрим, – заявила Краснуха. – Чтоб ей пусто не было.
– Особенно это… – поддержал товарку Кабан. – Стремные эти море-океаны…
– Нас как в училище учили, – сообщил лейтенант. – Если кто врет, то значит пока просто не говорит правду. Захочет – скажет. Вижу у вас все в порядке. Ну, отдыхайте, слушайте сны. Пойду. В школу – не опаздывать.
– Это уж как водится, – мирно согласилась Краснуха.
– Иди-иди, светлый путь, – тихо попрощался хлопец.
Наконец угомонились, и географ собрался тушить свет. Кабан лежал под легким одеялом, как убитый, лишь чуть высунув пятачок и глаза.
– А что это у тебя, дядя, на стене? – спросил он еле слышно.
– Где?
– Вон, – ткнул мальчишка пальцем. – Карта?
– Карта.
– Чья карта?
– Моя.
– Ясно, не моя. А кого показывает?
– Средиземноморье. Современное чуть прочерчено, и древнее Эгейское море и возможные места Атлантиды. Спи.
– Это зачем?
– Интересно. Я давно этим интересуюсь.
– Этим атлантидом?
– Ну, – в манере ответил географ.
– Ну и как он, не сдох? Кто он такой, этот атлантид.
– Огромный пропавший остров-континент, исчезнувшая в древности загадочно земля, полная вопросов. Атлантида. И люди атланты.
– Много людей?
– Целые народы.
Мальчишка дернулся и сел на раскладушке.
– И чего она тебе, земля эта. Что у нас, земли бросовой мало?
– Ищу. Пропала, по сообщениям древних авторов и старинных преданий. А где была, никто не знает. Ищу.
– Нашел? – осторожно спросил паренек, натягивая на плечи одеяло.
– Почти. Предположения есть. Но все очень странно.
– Расскажите, а, – попросил парень. – Маленько. Чего-то не спится на другом месте.
В дверях у кухни замаячала Краснуха в той же куртке на плечах.
– Ну только минуту, – согласился географ, подходя к огромной, в пол стены, ручного изготовления карте. – По всем древним данным – а тогда географы и, особенно, историки старались редко врать – и у Платона, и у других – это была самая лучшая земля с достопамятных времен. Огромная и красивая, остров или не совсем остров, полуостров. Полный невероятных цветущих растений и тучных животных, звонких горных ручьев и неисчислимых озер со сверкающей рыбой. Возможно здесь, в районе Киклад, или здесь, чуть южнее…Люди атланты, следуя легенде, далеко обогнали свое время в технике и обыденной жизни. У них были самые скоростные колесницы, кстати, скорее всего ими и изобретенные, у них уже были геометры
