Lost structure

тона,

69 Бензе пытается воспользоваться формулой Биркхоффа (М = П/С) как на микроэстетическом (соотношения

ритма, метра, хроматизмов, синтаксических элементов и т. д.), так и на макроэстетическом уровнях

(повествование, фабула, конфликт ит. п.).См. Aesthetica, Baden Baden, 1965. В том же духе, но опираясь на

другие положения теории информации, ведет свои исследования новая бразильская школа критики. Среди

прочих заслуживают упоминания Haroldo e Augusto De Campos, Decio Pignatari, Teoria la poesia concreta, Sao Paulo, 1965; Mario Chamie, Posfacio a Lavra Lavra, Sao Paulo, 1962; в целом журнал 'Invencao'. Высокий

уровень математической формализации характерен для работ, часто посвященных эстетической тематике, публикуемых в 'Grundlagenstudien aus Kybernetik und Geisteswissenschaft'. См. также М. R. Mayenowa, Poetijka i matematika, Varsavia, 1965; Н. Kreuzer und R. Guzenhauser, Mathematik und Dichtung, Nymphenburger, 1965.

70 См. исследования визуальных сообщений Fred Attneave, Stochastic Composition Processes, in 'Journal of Aesthetics', XVII-4, 1959; E. Coons и D. Kraehenbuehl, Information as Measure of Structure in Music, in 'Journal of Music Theory', II, 2,1958; L. B. Meyer, Music, the Arts, and Ideas, Un. of Chicago Press, 1967; Antoniu Sychra, Hudba ocina vedy, Praha, 1965, а также уже в упомянутом 'Grundlagenstudien' (OKT. 1964) Volker Stahl, Informationswissenschaft in Musikanalyse. См. также: R. Abernathy, Mathematical Linguistics and Poetics; T.

Sebeok, Notes on the Digital Calculator as a Tool for Analyzing Literary Information; I. Fonagy, Informationsgehalt von Wort und Laut in der Dichtung; все статьи опубликованы в Poetics, Aja, Mouton, 1961. Кроме того, см. Jurij Lotman, Metodi esatti nella scienza letteraria sovietica, in 'Strumenti critici', 2, 1967 (с соотв. библиографией).

89

музыкальными 'рубато', короче, тем, что в совокупности называется стилистическими

особенностями, индивидуальной спецификой использования кода, индивидуальными

предилекциями 71.

В связи с этим не правы ли те, кто проводит эти явления по ведомству выразительных, физиогномических и т. д. знаков, короче, не поддающихся измерению и нерегулируемых кодом, представляющим собой систему различений и оппозиций?

Однако смысл семиотического дискурса как раз и связан с его способностью сводить неясность

побуждений, континуальность, экспрессию к осознанному, дискретному, обусловленному.

Как мы увидим во втором разделе этой книги, вопрос об иконическом знаке — это проверка на

прочность всей семиологии, поскольку до сих пор этот знак не поддавался кодификации, www.koob.ru

выражению в структуралистских терминах. И все же мы должны разобраться в том, окончательна

ли эта некодифицируемость, или это некое препятствие, которое семиология, не располагая

достаточным опытом и инструментарием, пока не в силах преодолеть.

III.2.

Но еще до окончательного определения сферы своей деятельности и собственных границ

исследованию знаковых систем надлежало разобраться с некоторыми вопросами Один из таких

вопросов поставлен Гальвано делла Вольпе, — в полемике с эстетикой невыразимого его

постановка совершенно законна и уместна Во многом предвосхищая нынешние споры, 'Критика

вкуса' исходила из того соображения, что эстетическое исследование не должно всепоглощающе

сосредоточиваться на проблемах 'речи' (parola, parole), но должно иметь в виду 'язык' (lingua, langue) как социальное явление, рассматривая диалектическую взаимосвязь кода и сообщения Но

для того чтобы свести поэтический язык к коду, следовало преобразовать поэтическое сообщение

в систему различий, рационально эксплицируемую, моделируя, таким образом, некоторый

механизм, способный порождать все коннотации и все богатство многозначного сообщения. Но

именно поэтому преимущественное внимание уделялось тому, что поддавалось кодификации, тогда как, так сказать, 'поэтическое' выглядело подозрительным, поскольку кодификации не

поддавалось и не отвечало принципу произвольности и немотивированности языкового знака. Оно

проходило по ведомству 'гедонизма' и считалось