Стихотворения и поэмы

Жизни гул, последний шум несут.

Подымись, поэт, на смертном ложе
И шепни, превозмогая дрожь:
«Родина, сквозь дали, если можешь.
Дай мне весть о том, что ты живешь.

Расскажи мне о бессмертье славы,
О Сенатской и о Тульчине,
О восставших улицах Варшавы,
О просторах, о степях в огне,

Расскажи о жгучей жажде боя,
Расскажи, я жду тебя, приди…»
Ты навек запомнил гул прибоя,
Кисти рук скрестивши на груди.

Кто-то польский грош, потертый, старый,
Положил на веко мертвеца…
Шла волна, и слышались удары.
Вновь и вновь. Без края. Без конца.

Перевод А. Ревича

8 ДВОЕ

Случилось это или нет
Здесь, в рыжей от жары Одессе?
Все краски в дымном поднебесье
Слились в багряно-серый цвет.
Тьма сгрудилась и наползала,
Побагровев, сгустился дым,
И так пространство задрожало,
Что туча треснула над ним
И брызнул блеск. Рукой могучей
Строитель за какой-то миг
Столпы прямых лучей воздвиг
Меж твердью вод и твердью тучи.
Возникло здание вдали,
Колонны медные у входа.
Туда, в сиянье небосвода,
Фигуры двух людей вошли.

И над кипеньем бездны пенным,
На этом берегу крутом
Стояли путники вдвоем,
Беседуя о сокровенном.
Певцы стихии непокорной,
Певцы надежд, мечты упорной,
Свободы, гордости людской.
Они сошлись над крутизной,
И в эти грозовые дали
Глядели пристально они,
Казалось — будущего дни
В миг озаренья увидали.
Беседу путники вели,
Их голоса сплелись, сроднились,—
Как волны тяжкие ни бились,
Разъединить их не могли.
И свяжет вечность две дороги,
Пусть трудный век их разделил —
Разлуку нес им и тревоги
И одиночество сулил.
Но шквал отчаянья жестокий
Не победит, не свалит с ног,—
Ведь если все мы одиноки,
Один уже не одинок.
В том одиночестве порою
Растут громовые слова,
Взорвутся вдруг, и даль откроют —
Надежду, что всегда жива,
И станут светом, полыханьем,
Придут затем, чтоб загреметь,
Пробить, взорвать пласты молчанья
И лживых благовестов медь.
И станут светом, озареньем,
Пройдут сквозь земли и сердца.
Сердец единство — вдохновенье,
Святое торжество творца!..
И так они вдвоем шагают
По той земле, где столько лет
Песок прибрежный сохраняет
Их грусть, их речь, их каждый след.
Пускай, сквозь эти глядя дали,
На этом берегу крутом
Ни разу в жизни не стояли
Мицкевич с Пушкиным вдвоем,—
Не разделить навеки слитых