Юноша еле успевал отбивать выпады черноволосого, но старался по мере возможностей не отставать от учителя. Было заметно, как он действительно стал меньше уворачиваться и скакать по полю, дышать он стал все глубже, рот закрыл и двигать мечом он стал плавнее, мягче.
– Ну вот, уже лучше, лучше… Ну а теперь наступай! Чего ждешь, наступай-наступай!
Черноволосый сделал несколько шагов назад и юноша кинулся в атаку. Черноволосый ловко парировал быстрые удары, нацеленные ему в грудь и живот и резко сам перешел в контратаку. Юноша, уже порядком уставший, не успел среагировать и получил прямо по макушке удар мечом плашмя и упал на колени. Меч выпал из его рук и он со вздохом облегчения упал, уткнувшись лицом прямо во влажную зеленую траву.
– Уф! Ну наконец-то я убит! Впервые в жизни я так жажду смерти! Если бы ты меня не убил мечом, я бы, клянусь Создателем, умер бы от усталости!
– А ты молодец, Асмунд, сегодня ты продержался… дольше ведь, чем раньше, а?
– Так точно, брат Гастон, – воскликнул Малыш с большими песочными часами в руках. – Ровно на пять минут… Мальчишка делает успехи. Я бы, если честно, против тебя и двух минут не устоял…
– Пить пиво надо меньше, да есть жирную оленину, Малыш – парировал Гастон. – Ты тоже большие надежды подавал лет двадцать назад… – Он вогнал свой меч в ножны и подал руку Асмунду. – А вы что тут собрались? Что – дел больше нет? Мурина вас подери! – гневно нахмурил Гастон лоб и его густые черные брови слились в одну почти сплошную черту, как будто бы только что заметив толпу зрителей.
Тут только молчавшие 'зеленые братья' загалдели и загудели, но постарались как можно скорее скрыться с глаз грозного 'Старшего брата Гастона' – он был скор на расправу – мог и мечом плашмя по шее больно-пребольно отходить… Уже через минуту лужайка была полностью пуста. Осталась только примятая трава там, где сидели мужики.
– Дай попить, Малыш, угорели мы что-то…
Малыш быстро сбегал к журчащему неподалеку, у корней большого дуба ручейку и вернулся со шлемом, наполненным холодной ключевой водой. Гастон подал пить младшему, а потом уже сам припал сухими, потрескавшимися от жары губами.
– Думаю, если братья почти в полном составе собрались поглазеть на наши с Асмундом тренировки, они уже порядком отдохнули. Как ты думаешь, Малыш?
– Я думаю, брат Гастон, что они просто любят глазеть на поединки и ради этого решили сэкономить время на сне… – отозвался Малыш, идя впереди Гастона по тропинке, в сторону лагеря.
– Как бы ты ни думал, Малыш, но все равно выступим мы буквально через полчаса. Нечего нам здесь залеживаться. Давай, дуй вперед – собирай мне командиров отрядов в мою палатку, а ты, Асмунд, готовь мою лошадь и снаряжение.
…Буквально через пять минут в палатке Гастона – с виду ничем не отличающейся от всех остальных, разве что более просторной – собрались все командиры отрядов за походным раскладным столом. Здесь Гастон, пробормотав что-то под нос и проведя ладонями рук по его поверхности, вызвал голубовато- прозрачную иллюзию карты местности, на которой отчетливо, в центре, было видно расположение лагеря. На дальнем западном краю была шевелящаяся темнота.
Гастон и все командиры уставились на карту. Но не прошло и пары мгновений, как шевелящаяся на дальнем западе темнота вдруг выбросила из своего чрева черную лапку, которая медленно, но верно стала тянуться куда-то на северо-восток.
– Ого! – присвистнул кто-то из смотревших. – Ишь, куда намылилась! – по собравшимся прошелся возбужденный шум. За последние несколько дней активность черной кляксы на западе была почти нулевая. Им удалось без всякого боя эвакуировать на Восток и Север несколько караванов беженцев, хотя повозится и не поспать по ночам и пришлось изрядно. Но такое впечатление, что жирную черную кляксу ускользающие из-под её щупалец отдельные ручейки людской биомассы не очень-то интересовали. По крайней мере, так казалось. Гастон даже всерьез задумался над контрнаступлением, а тут…
– Да уж, братья, вовремя, нечего сказать, я вызвал карту… Вовремя… – по широкому мужественному лбу Гастона пролегла глубокая вертикальная морщина.
– И куда она потянулась, интересно знать? – вставил Малыш, также не отрывая глаз от внезапно обнаружившего движение щупальца.
– А сейчас мы это увидим… – Гастон закрыл глаза и прикоснулся к замерцавшему на его среднем пальце рубиново-красному камню на перстне-печатке – мини-анализатора, изобретенного Азаилом специально для него – чтобы черепной анализатор не мешал надевать на голову шлем. Гастон мысленно произнес нужное заклинание и наложил его на тянущееся щупальце на карте. Заклинание заработало, анализатор стал высчитывать траекторию вероятного движения объекта и быстро дал результат. От черного щупальца отделилось другое – серое щупальце, границы которого были закрашены пунктирными линиями, и быстро потянулось на северо-восток, а потом – на восток, насквозь продырявив большое темно-зеленое пятно на карте с неправильной окружностью в центре с двумя фиолетовыми пульсирующими точками…
– Создатель… Да он прямо к лесным ведьмам прет! – воскликнул Малыш. – Видать, разозлили они его сильно, укрывая у себя беженцев-то…
– Похоже на то… – кивнул головой Гастон. – А может и нет… Может, он подумал, что люди у него итак в кармане, а Древляндия с её могущественной госпожой – это единственная крепость на Западе, способная оказать ему реальное сопротивление… Мы ведь для него – не страшнее кучки досадливых мурашей в траве…
– Мурашей не мурашей, старший брат, а кусаться мы умеем не хуже пчел! – сказал Малыш. – Прикажи трубить сбор, брат Гастон, не бросим ведь мы наших помощниц на произвол судьбы… Да и там жены и дети каждого второго из наших бойцов!
Тут же в поддержку Малыша раздался одобрительный гул всех командиров. Каждому не терпелось на словах воткнуть в одно место Безликому свой клинок и запихать ещё кое-что ему прямо в пасть. Но стоило Гастону поднять свой черный, пронзительный взгляд, как все как по команде утихли – авторитет Старшего Брата был непререкаем…
– И мы дадим им там настоящий бой… Пусть это всего лишь одно из десятка щупалец этой твари, но мы постараемся, чтобы после этого боя она и нас приняла в число своих злейших врагов, чтобы и к нам она тянулась с таким же упорством, как тянется к обители ночных охотниц… Заставим её себя уважать…
…А уже через минуту весь лагерь огласил пронзительный и прерывистый, бодряще заливистый звук доброго десятка кавалерийских медных труб. Из сотен и сотен палаток выскакивали тысячи полуодетых воинов в зеленом, а из леса и от реки бежали другие. Лагерь во мгновение ока превратился в потревоженный муравейник – кто-то седлал лошадей, кто-то натягивал шлем или одевал кольчугу, кто-то сворачивал палатки или разбирал частокол…
А через полчаса здесь не было уже никого… И только мятая трава, следы многочисленных конских копыт да вырытый прямоугольником ров напоминал о том, что здесь ещё совсем недавно располагалась целая армия…
…Первая волна тьмы ударила в зеленые стены Древляндии в самый жаркий полдень, когда практически все ночное королевство погрузилось в глубокий сон. Трудно сказать, специально Безликий выбрал такое время для удара или нет, но факт остается фактом – когда солнце достигло своего зенита и парило так, что даже лесные птахи попрятались в чащу леса от жары – неожиданно пришли ОНИ…
Сначала можно было подумать, что просто от жары где-то вспыхнул пожар и черный дым стремительно несется на восток. Однако языков пламени видно нигде не было, а 'дым' был странным – во-первых, внутри облака не было вообще ничего видно, а, во-вторых, при практически полном отсутствии ветра он двигался – и притом с ужасающей быстротой – сразу в несколько направлений – охватывая кольцом территории протяженностью в несколько сот миль. Но не охватив ещё плотным кольцом все древесное царство, 'дым' уже пошел на штурм древесных твердынь, как сказочное морское чудовище, проталкивая в свое бездонное черное чрево десятки квадратных миль – миль леса, которого доселе никогда не касался топор дровосека…
Однако недолго Завеса Тьмы беспрепятственно маршировала по владениям Ночной Королевы!..
– Сестры! Быстро! На Лысую Гору! Подъем – все вкруг! – закричала с опухшими от недосыпа глазами Ночная Королева – как стрела вылетая из своей 'избушки' при первых сигналах из западной окраины Леса.
