– Ты прав… До проклятого Безликого я этого не знал… А сейчас знаю… Я не абсолют, если есть мой двойник, а раз я не абсолют, значит, я не могу быть совершенством, совершенным добром, совершенной красотой и всем прочим… Я – просто одна из сил этого мира… И как любая стихия – несу, пусть и потенциально, разрушение и зло… Я… – Люк утих и быстро стал остывать…
– Думаю, милорд, нам нужно поторопиться на встречу к тому мудрецу, Азаилу, о котором Вы так много говорили, может, он поможет Вам понять и объяснить то, что мучает Вас сейчас…?
– Да, ты прав, Хрофт… – уже обычным голосом сказал Люк. – Азаил знает все… Больше Азаила знает только Создатель… И я отправлюсь к нему, даже если это будет стоить мне жизни…
С этими словами он опять водрузил на свои уже остывшие плечи рыжебородого карлика и побежал… Больше они на протяжении всего пути не разговаривали. Люк думал о своем, мрачно хмуря брови и что-то бормоча себе под нос, а карлик боялся его разозлить… Да к тому же он прекрасно понял, что его миссия выполнена – Люк стал думать в правильном направлении…
Наконец, города-призраки исчезли, равно как и мертвые леса, запахло живительной соленой влагой, а почва стала резко подниматься – и вот уже путники бегут по крутым всхолмьям, а внизу бушует вечно неспокойное, как бунтующий человеческий дух, море… Хрофту стало полегче – в движении моря чувствовалась незатронутая мраком из Леса жизнь, а Люк блаженно закрыл глаза и облизал губы:
– Соль… Морская соль… Мне это знакомо… Марина, морская Дева Марина… Терпкая, как соль, непостоянная, как морская волна, ласковая, как подводные водоросли и опасная, как морская пучина…
Люк открыл глаза и побежал ещё быстрее, а карлику оставалось только гадать, о ком так странно говорил этот поистине самый странный человек, которого он когда-либо встречал в своей жизни…
Вскоре горы стали уменьшаться в размерах и берег стал более пологим. Холмы стали более мягкими – известняковыми – изобилующими пещерами естественного происхождения.
– Ба! Пещеры! Значит, мы на верном пути! – внезапно произнес Люк. – Дядя Азаил любит пещеры, норы, укрытия, прям как вы, карлики! Если мы бежим к пещерам, значит, нас сюда привел Азаил! Я чую его дух, я чувствую эманации его огромного, как это море, ума… Его помыслы сосредоточены на мне, как мои – на нем… Дядя Азаил! Премудрый демиург! Я иду к тебе!!!! – закричал Люк и побежал так быстро – совершенно не уставая! – и это после двух недель пути! –, что у карлика засвистело в ушах…
Люк уже бежал по небольшой тропке, вьющейся между известковых гор, ныряющей между естественными пещерами, до тех пор, пока она не нырнула в сторону большого водопада. Люк прошел прям сквозь ледяные струи, не шелохнувшись, а карлик, наоборот, взвизгнул от холода. За струей воды была спрятана большая пещера. Там Люка уже ждали…
– Наконецс-с-с-с-с-с-то… явилс-с-с-с-с-ся не з-з-з-з-з-з-запылис-с-с-с-ся, ш-ш-ш-ш-ш-ш… Три года бегал от меня, а тут вдруг явилс-с-с-с-с-ся… Брос-с-с-с-с-сил с-с-с-с-с-старика, да-ссссс, такой ж-ж-ж-ж-же л-ж-ж-ж-ж-ж-ивый, как и белобры-с-с-с-с-с-с-сый… хе-хе-хе… – в темноте были видны только мерцающие белесые фасеточные глаза и зеленые капельки слюны, падающие на известковый пол пещеры…
Люк ссадил с себя карлика и учтиво поклонился, а карлик преклонил колена.
– Ну-с-с-с-с-с-с-с… – засипел Азаил. – Говори, зачем з-з-з-з-з-з-звал меня-ссссс…
– Да, ты прав, дядь Азаил… Я тебя конечно люблю по-своему и многим тебе обязан, но сейчас я пришел к тебе именно по делу – за разъяснением и советом… И мне нужно знать все – почему я – оборотень, кто такой солнечный великан, входящий в меня и как избавиться от Безликого…
– Хе-хе-хе-хе… – довольно захихикал паукообразный монстр, потирая лапками. – Вопрос-с-с-с-с-сы, вопрос-с-с-с-с-ы, одни вопрос-с-с-с-с-сы… Пож-ж-ж-ж-ж-жалуй, даж-ж-ж-ж-ж-же слиш-ш-ш-ш-ш-шком много-ссс… Думаю, тебе будет с-с-с-с-с-с-куш-ш-ш-ш-шно болтать с-с-с-с-со с-с-с-с-с-тарым с-с-с-с-с- сипелявым выж-ж-ж-ж-ж-ившим из ума с-с-с-с-с-стариком, да-ссссс… Думаю, тебе будет интерес-с-с-с-с- снее вс-с-с-с-с-тертитс-с-с-с-с-я с-с-с-с-с-с моим гос-с-с-с-с-с-стем… хе-хе… Он давно у-ж-ж-ж-ж-ж-е ж-ж-ж- ж-ж-ждет с-с-с-с-тобой в-с-с-с-с-с-тречи-сссс…
Люк нахмурил брови – он не узнавал Азаила… Неужели он за три года смог так измениться? Или он совсем с ума рехнулся от своей премудрости и одиночества? Какой такой гость? И разве может гость знать больше, чем Азаил? Да и зачем он увиливает от столь серьезных вопросов? Уж не он ли виной всей этой передряге…? Люк обиженно покраснел и насупился…
– З-з-з-з-з-з-зря обиж-ж-ж-ж-ж-жаеш-ш-ш-ш-ш-ься, не доверяешш-ш-ш-ш-ш-ь… Ну ничего-ссссс, з-з- з-з-з-зато после будеш-ш-ш-ш-ш-ш-ь благодарить-сссс, рас-с-с-с-цсс-с-с-с-елуе-ш-ш-ш-ш-ь ещ-щ-щ-щ-щ-ё, хе-хе… Эй, гос-с-с-с-с-ть, а ну – на сц-с-с-с-с-ену! Ра-с-с-с-с-с-ска-ж-ж-ж-жи все, что з-з-з-з-з-з-наешь своему исчадию-ссс, хе-хе!
Люк и Хрофт удивленно подняли брови, и тут из глубины пещеры вышел… высокого роста человек, лет, по-человеческим меркам, 30-ти, хотя как обманчивы эти мерки в эпоху Порядка и Процветания, когда и в 90 выглядят как в 30! Худощавый, с длинными тонкими руками и ногами, немного непропорционально длинными, что придавало его фигуре немного смешной вид. У него были мягкие светлые волосы, непропорционально длинный нос, тонкие губы, выпуклые голубые, цвета ясного неба глаза, мечтательные, как у ребенка. Он был одет в золотистую тунику, как и Люк, а рядом с ним стояли плюшевые Котенок и Щенок…
– Люк… Сынок… – только и выдохнул странный смешной человечек и бросился к Люку. А вслед за ним – рыдая – бросились и Зверята, ухватившись за ноги Люка и роняя крупные как горошина слезы на подол его туники.
– Отец? Папа? – прошептал Люк, механически раскрыв объятия, но также широко открыв и свои глаза. – Отец, которого отравили белобрысые феи? Отец, который едва не поразил насмерть Премудрость? Отец, у которого были светящиеся доспехи? – Люк готов был разрыдаться от разочарования… – Азаил!!!!!!!!!!!!! Старый врун и обманщик!!!!!!!!!!!!!
– Ну, приврал-сссс маленечько, хе-хе-сссс… – захихикал подленько Азаил… – Но в общшщ-щ-щ-щ-щем, все верно-ссс, с-с-с-с-смотря с-с-с-с-с какой с-с-с-с-стороны вз-з-з-з-глянуть-сссс…
Но смешной непропорциональный человечек, казалось, ничего не замечал. Он просто рыдал на груди у Люка вместе со Зверятами, да так заразительно, что даже карлик Хрофт не выдержал и завыл вместе с ними…
– Отец…. – прошептал Люк. – Отец… Вот ты какой, оказывается… – Люк сильным движением отстранил Принца от груди и, держа своими сильными ручищами хрупкие плечи отца, внимательно вглядывался в его лицо, бегая глазами и напряженно что-то ища в нем…
– Создатель…. Но ведь ни одной моей черты… У меня нос немножко приплюснутый, пуговкой, а у тебя – длинный, как клюв птички какой-то, у меня волосы золотистые, а у тебя – темно-русые, у меня фигура стройная, а у тебя – нескладная, непропорциональная какая-то… Да и уши у тебя оттопыренные немного, а у меня…
На каждое утверждение Люка Принц быстро кивал головой в знак согласия, но ничего не мог ответить, так как слезы душили его.
– А глаза, а глаза, а глаза, мастер Люк, глаза-то у вас – одинаковые, р-р-р-р-а-в-в-в-в-в! – гавкнул Щенок и завилял плюшевым хвостом.
– И точно… глаза-то, глаза, мяу!… – вставил Котенок. – Одно и то же выражение… Неотмирное какое-то, мечтательное, детское почти…
И верно… Люк взглянул в небесно-голубые глаза своего отца… и увидел в них самого себя…
– Я… я… я… потому плакал, сынок, что ты мне как раз и напомнил твою мать… Когда я её вспоминаю, я всегда плачу, ведь она умерла на моих, вот этих вот, руках… – Принц затряс перед носом Люка руками, как будто бы вот-вот из воздуха материализуется умирающая Лили, причем непременно на вот этих вот руках… – Тебя уже унес тогда Азаил, а я остался с ней… Она умерла тихо так, спокойно, как уснула… Дай Создатель всякому такую спокойную смерть… Смерть, сынок, это тоже – дар Создателя человеку, да и не только человеку – всем тварям… Феи и Стелла, прежде всего, не понимали этого… Они, понимаешь,
