– Плохие, мой король, – вся страна – как стог сена – объята пламенем… Сегодня прибыли последние 25 стражников с разных концов королевства и все говорят одно и то же – везде костры с книгами, везде портреты вашего брата, везде священники ораторы, везде…
– Да что ты заладил – 'везде да везде'… – досадно махнув рукой в воздухе, прервал его Гастон. – Думаешь, я не понимаю, что этот заговор – чистой воды провокация. Все по одному сценарию, все прекрасно организовано, прям как ты организовывал для меня травлю оленя в лесу, только теперь в роли оленя выступаю я… – грустно хмыкнул Гастон. – Но кто же загонщик?
– Как кто, ваше Величество, ваш брат, наверное… Вы ж сами мне говорили, что он жив…
– Дурак ты Рольф! Не бывать тебе никогда начальником королевской стражи – глуп ты, как деревянная чурка! Тебе только оленей по лесу гонять! – неожиданно рассвирипел Гастон. – Мой брат – божий одуванчик – он кроме как над зайцами да белками – ни над кем королем не станет… Смотри глубже…
– Феи? – хлопнул кулаком по столу Рольф так, что с него посыпались на пол различные важные бумаги.
– А кто ж ещё… Это заговор, и заговор – спланированный… Думаешь, почему они не вмешались, когда мы бились на смерть в 'Искре'? Ты думаешь – не знали… Знали все… Просто хотят, чтоб я поуши залез в это дерьмо, а потом прилететь сверху, под занавес, и сыграть роль эдаких спасительниц, посредниц… Миротворцы, тьфу на них… – и Гастон досадно плюнул прямо на ковер.
– Ну и… что же мы будем делать?.. – спросил неуверенно Рольф, но ответить ему Гастон уже не успел…
Вдруг со всех сторон вокруг замка раздались громкие звуки охотничьих рогов и послышался топот тысячи, десятков тысяч ног и рев десятков тысяч голосов…
Рольф тут же, как пришпоренный, выскочил на балкон – а комната Гастона, в которой он лежал, располагалась на самом верхнем этаже Главной Башни Кронбургского замка – и посмотрел вниз…
– Проклятье, Твое Величество, мы окружены – толпы мужиков с лестницами идут к городу – нас будут штурмовать!
Гастон, сморщившись от боли, кое-как поднялся с кровати и вышел на балкон…
С вершины Главной Башни можно было смотреть далеко за пределы крепостных стен…
И все пространство вокруг городских стен, куда ни посмотри, было запружено тысячами и тысячами людей, преимущественно в желтых и оранжевых куртках – выходцы из крестьянского и ремесленного сословий. С дубинками, топорами, вилами, охотничьими луками, пращами… Редко у кого был меч или копье, видимо, трофейные… С простыми деревянными щитами, переделанными из деревенских корыт… Но зато с гордо поднятыми знаменами с изображением пропавшего двадцать с лишним лет назад принца Роланда… Но не только – были и целые транспаранты с разными лозунгами: 'Вон отсюда, самозванец' или 'чернокнижник'… 'Ты – ненастоящий король', 'людоед', 'убийца', 'богохульник и еретик', а были и претендующие на оригинальность – 'Лиса в норе, ату её'… Тут же были и целые колонны из служителей Создателя – в своих мрачных черных рясах с надвинутыми на лоб капюшонах, со знаками Создателя на длинных шестах, распевающих религиозные гимны…
Конечно, подумал Гастон, все это жалкое воинство он мог бы рассеять за полчаса, будь у него хотя бы пара тысяч хороших всадников с лучниками на заднем седле, а если б были на стенах ещё баллисты и катапульты, как у Роланда Древнего… Но ничего этого не было. Было жалкие четыре сотни дворцовой стражи с легким вооружением, да полторы сотни коней… 'Проклятье! Эти феи специально запретили, наверное, нам иметь настоящую армию – для таких вот случаев… Ведь мне некого даже мобилизовать на битву… А численное превосходство этого мужичья – колоссально… Даже без оружия они одними ногами затопчут мою жалкую стражу… Но без боя я все равно не сдамся! Они запомнят ещё Гастона Первого, на всю жизнь запомнят' – и Гастон стиснул зубы, а потом повернулся к верному Рольфу:
– Труби закрытие ворот! Стрелков – на стены!
И Рольф, выхватив из-за пояса здоровый рог из настоящего дикого тура, во всю мощь своих здоровущих легких протяжно затрубил…
Ворота с шумом и лязгом захлопнулись перед носом наступающих, также как и подъемный мост, а звук рога подхватили с десяток армейских труб, бордо и заливисто призывая солдат к бою, и сотни ног в подкованных железом сапогах побежали по крепостным стенам и галереям с арбалетами и длинными луками наперевес, занимая четко определенные – по номерам – места у бойниц…
Мужицкая армия остановилась в нерешительности. Одно дело – нападать на отряд стражников в своем родном селе, а другое дело – на хорошо укрепленный замок, с прочными каменными стенами в пять локтей толщиной и десять человеческих ростов высотой, с небольшой, но хорошо обученной и вооруженной до зубов охраной…
Правда, тут же нашлись смельчаки, которые, схватив заранее приготовленные длинные лестницы, как раз в высоту крепостных стен, яростно крича, бросились вперед…
Звонко пропели тетивы луков и арбалетов, свистнули стрелы – и пара таких смельчаков упали, убитые наповал, утыканные стрелами прям как ежи…
Но именно вид крови, почему-то, произвел какое-то пьянящее впечатление на толпу, и вот уже сотни и сотни мужиков, закрываясь нелепыми деревянными щитами-корытами, с лестницами наперевес с дикими криками, как хищные звери, учуявшие кровь, бросились, под градом стрел сверху, вперед. Заиграли охотничьи рога, громко взвыли священнослужители и битва началась…
А сзади уже выстраивались в длинные цепи охотники с луками. На этот раз луки у них были получше. Не простые охотничьи, годные только для диких уток и оленей, а длинные, в человеческий рост – стрелы их летели далеко, а стреляли из них не мальчишки, а те, кто слыл настоящими охотниками – и потому они нередко находили свою цель. Меткий охотник мог и с расстояния в тысячу шагов при хорошем свете попасть через узкую щель бойницы в глазное отверстие шлема или в щель между пластинами… А потому то тут, то там королевские стрелки в белых плащах с черным орлом или алых плащах с золотым львом падали на пол крепостной галереи со стрелой в голове, шее или руке…
Однако королевские стрелки знали свое дело – каждый из них натаскивался на меткую стрельбу годами охот и турниров – а потому пока никому из нападавших не удалось даже подняться на стену – большая их часть даже до неё не добегала, а те, кто добегал и карабкался по ней, сваливался подстреленный – ведь когда он лез по лестнице, он не мог защищаться даже жалким подобием щита, который имел до этого… Десятки и десятки окровавленных, истыканных стрелами тел плавало во рву и устилало собой луг, и жатва смерти в тот день, казалось, будет как никогда обильной…
– Я думаю, Рольф, пора подумать о контратаке… – как ни в чем не бывало сказал Гастон, не без удовольствия наблюдая за ходом обороны. – Противник истощен потерями, если мы выберемся через подземный ход хотя бы с сотней всадников – победа может быть полной…
– Так точно, Ваше Величество, – сказал верный слуга. – Я пойду распоряжусь.
– Да, Рольф, распорядись… Да скажи моим пажам и оруженосцам, чтоб приготовили для меня коня, доспехи… Я возглавлю атаку лично!
Рольф тут же побежал исполнять приказ своего короля, послышались его гулкие удаляющиеся шаги, грохот закрываемой двери, а Гастон целиком сосредоточился на наблюдении за ходом боя. И не мудрено – ведь это был первый в его жизни бой, который он видел непосредственно – бой в деревне он пропустил
