Она было небольшой – в диаметре меньше человеческого роста и Люк удивился, как же они там поместятся вместе, но Марина уже ловко юркнула в отверстие и исчезла в темноте, а потому ему ничего не оставалось, как последовать её примеру…
Чудеса начались сразу же. Как только Люк пересек невидимую границу между пещерой и заводью, он тут же почувствовал, что может дышать легкими – внутри пещеры совершенно не было ни капельки воды – она была пригодна для обитания человека. Люк посмотрел назад и увидел, что воду от пещеры отделяет какая-то невидимая стена, прозрачная как стекло, но которую он совершенно не ощутил, когда заплывал в пещеру.
Затем Люк пополз на четвереньках вперед, но тут же, откуда-то спереди, до него донесся звонкий смех Марины:
– Ну ты и чудак, Люк! Что ж ты на четвереньках ползешь, как собачка!
Люк покраснел и встал во весь рост – пещера оказалась довольно просторной. Воздух здесь был не затхлым, а свежим, ароматным, пахло свежескошенным сеном. Под ногами – приятный мягкий покров из сухой травы. Видимо, она и издавала этот запах. Люк зашагал вперед, тем более, что где-то впереди был виден неяркий свет…
Вскоре Люк вошел в основную пещеру. Она была небольшая, ровно на двух человек. Здесь пол также был устлан сухим камышом, а у стены – одна большая лежанка из кучи этого же камыша, посередине был выложенный камнями круг, в центре которого уже горел магический, бездровный огонь… Все стены комнаты-пещеры были украшены лесными цветами…
– Ну как тебе? – торжествующе воскликнула Марина, бросаясь навстречу вошедшему Люку. – Всю неделю старалась! Я это место высмотрела ещё давно… Пришлось попотеть конечно, но теперь все позади – нам тут будет уютно, хорошо, тепло… А самое главное, никто, никто нам здесь не помешает!.. Ой, ты ж у меня больной… А ну-ка быстро скидывай одежку сушиться, а раз ты такой стеснительный, я тебе дам другую – сама шила, старалась…
Марина достала из небольшой ниши в стене, закрытой занавеской-циновкой из сухого речного тростника, длинную рубашку-тунику, сплетенную из какого-то мягкого зеленого материала…
– Давай, примерим заодно, а то я твой размер на глаз прикидывала… Между прочим, совершенно непромокаемая, как и мое платье… Но перед этим я тебя натру такой мазью, что ты вмиг согреешься.
Люк снял с себя мокрую до нитки одежду, предварительно попросив морскую деву отвернуться, а потом лег на лежанку из сухого камыша животом вниз, а Марина принялась натирать его какой-то терпко пахнущей белой мазью. У Люка от неё защипало в носу и в глазах, зато тело стало приятно согревать…
От нежных, приятных прикосновений рук морской девы и приятно согревающего и щиплющего кожу крема и без того уставший Люк разомлел и совершенно незаметно…
…Темный-темный колодец, темная-темная вода, в которой не отражается ничего, даже луна и звезды…
'Лю-ю-ю-ю-ю-юк! Лю-ю-ю-ю-ю-ю-юк! Освободи н-а-а-а-а-ас! Только т-ы-ы-ы-ы-ы! Только т-ы-ы-ы-ы- ы-ы! Освободи на-а-а-а-а-с! – темная вода вдруг становится прозрачной и где-то в глубине колодца – тысячи тысяч фигур, тысячи тысяч рук, протянутых в сторону устья колодца – и шепот, тихий, но настойчивый, шепот тысяч и тысяч голосов. Люка неодолимо тянет нырнуть в колодец, навстречу этим рукам, он сопротивляется из последних сил, вовсю упираясь своими ладонями в каменные стенки колодца, но силы ему изменяют и медленно, но верно его лицо приближается к водной глади, а где-то в глубине он видит тысячи тысяч невыносимо уродливых… нет не лиц, а морд, рож, харь – невозможно сказать иначе – полу-люди, полу-козлы, полу-свиньи, полу… да мало ли кто ещё – со свиными пятачками, зубами волков, рогами козлов, глазами кошек и… с человеческими щеками, бровями, губами, шеями… Люку невыносимо омерзительно смотреть на них, он изо всех сил пытается отвести взгляд, поднять голову, но не может… и, наконец, он со всего маху плюхнулся в воду колодца и камнем пошел на дно…
– Лю-ю-ю-ю-юк, Лю-у-у-у-к, а Люк! А ну проснись! – ледяная струйка ударила ему в лицо и Люк тут же открыл глаза и вскочил с постели. Он увидел над собой удивленное и немного испуганное лицо Марины, нахмуренные брови, а в её руках – морская раковина, из которой капали остатки влаги, большая часть которой была вылита на него…
– А? Что? Сколько времени? – Люк подскочил и присел на лежанке.
– Ещё час до рассвета… Ты вначале так хорошо уснул, прям как ребенок, я не стала тебя будить, а потом – как забился, как закричал… Тебе что-то приснилось, дорогой, да, скажи… – Марина села рядом с ним и обняла его за плечи.
– Колодец какой-то… Вода темная, ничего не отражает, а там… что-то страшное, жуткое… что-то…
– Все, с меня хватит, любимый! Это этот мерзкий Азаил, чудо-юдо проклятое, на тебя так влияет! На этого страхолюда и я, если честно, смотреть не могу, а ты с ним постоянно… Тебе надо, во-первых, переселяться срочно ко мне – уж я-то тебя поставлю на ноги, а во-вторых – срочно развлечься! Завтра будет русалия на Священном Острове и я настаиваю, чтобы ты пошел со мной, тем более я уже сказала о тебе сестрам и… не только… – тут морская дева Марина как всегда мгновенно переменила свое настроение – от испуганно-встревоженного до озорного веселья. Она хитро улыбнулась и потрепала мочки ушей Люка своими пальчиками, а потом быстро поцеловала его в губы, и вскочила на середину пещерки и стала танцевать. – Мы будем танцевать, танцевать, танцевать – при полной луне, прыгать через костер, а потом, а потом, а потом…
– Как? Ты ж отлучена от сообщества русалок из-за меня, как же ты снова…
– А-а-а-а! Пустяки! – беззаботно махнула своей перепончатой ручкой Марина и, подлетев опять к Люку, быстро села ему на колени, обвила его шею руками и крепко прижалась своей прохладной грудью к его груди. А потом, расправив его волосы на лбу, щелкнула его пальчиками по носу и сказала:
– Глупыш! Речные русалки живут сами по себе – им приказы Лоры – до звезды, хи-хи! У нас же Конфедерация, а не Сообщество, как у фей – у нас все живут по-своему, просто иногда мы все объединяемся против общего врага – тех же фей или рыбаков или китобоев, а так – мы сами по себе, они сами по себе, понял? – и быстро поцеловала его в губы.
– Ну ладно, Марин, мне пора – скоро рассвет и у меня занятия с Азаилом… Он будет очень расстроен, если меня не найдет… – он волевым движением рук снял морскую деву с колен и отправился к выходу.
Марина же, встав, зашипела как змея и оскалила свои зубы, прям дикий зверь…
– Ох, уж этот мерзкий паучок! Удавила бы его! Он один стоит между нами…
– Не смей так говорить! – резко оборвал её Люк. – Он мне как отец, он меня спас от моих врагов и научил меня всему тому, что я теперь знаю… Все, мне пора… – и он не глядя на Марину, быстрым шагом пошел к выходу и с разбегу нырнул в прохладные струи Ивовой Заводи…
…– Опять опоз-з-з-з-з-з-дал, щ-щ-щ-щ-щ-щ-енок, опять! У девки ночевал, да-ссс? Чую, чую, дух её, з- з-з-з-з-зеленая з-з-з-з-з-змея… – зашипел Азаил, сидя в условном месте – скрытой со всех сторон от посторонних взглядов зарослями терновника и ежевики – и завидев ещё издали возвращающегося Люка. – И рубаш-ш-ш-ш-шку её надел, порос-с-с-с-с-с-енок, да-ссс… Так эти з-з-з-з-з-змеины и з-з-з-з-з-завладевают нами, да-ссс! – зеленая слюна падала с отвратительных черных как вороненая сталь и острых как бритва жвал, от чего трава сгорала, как от действия кислоты и оставались отвратительные черные проплешины на земле, а длинные паучьи лапы с острыми когтями угрожающе вытянулись вперед, к Люку.
– Да успокойся ты, дядь Азаил… Вот увидишь, найдем способ тебе вернуть твой прежний облик – и тебе найдем невесту, почище моей… – хохотнул Люк… но Азаил тут же с места прыгнул на него, угрожающе вытянув когтистые лапы.
