Директриса.
Это очень интересно, милый редактор, и вы постараетесь, я полагаю, развить ваши мысли завтра у меня?
Редактор.
Препятствий не будет?
Директриса.
По воле моего мужа, я буду сидеть завтра, как и в прошлый раз, дома сиротой...
Входят
писатель и критик.
Критик.
Прежде всего вам, молодой человек, нужно понять, что такое красота. Без этого понимания красоты ничего не сделаете! Никогда!
Писатель.
Мой герой и дает ответ на этот вопрос, господин доктор...
Критик.
Который это, не тот ли, что застрелился в конце концов?
Писатель.
Нет в моей повести такого, господин доктор!.. Мой герой совсем не стреляет в себя, а становится сотником и под конец женится.
Критик.
Черт с ним! Не стану же я плакать лишь оттого, что у меня нет подозрительных знакомств. А вам бы следовало прежде всего знать, что такое красота, что такое искусство, молодой человек! Задумывались ли вы когда-нибудь над тем, что такое искусство?
Писатель.
Господин доктор! Ведь и на этот вопрос дает ответ моя героиня, когда подает раненому стрельцу кофе с пасхальным куличом, а девушки вокруг играют в верболаз и старенький священник со слезами на глазах благословляет...
Критик.
Не пугайте вы меня своими героинями, молодой человек, а лучше скажите, знаете ли вы, что такое красота, настоящая, художественная красота'? Знаете ли вы, что такое жемчужина? Как возникает жемчужина?
Писатель.
А как же, знаю...
Критик.
Вот и вижу, что не знаете... Да, да, не знаете. Из разнообразных минералов возникают жемчужины!
Писатель.
Господин доктор, я помню, изучал, что ее с моря, со дна морского...
Критик.
Говорите, со дна мор... Вы... вы не знаете, я вижу, даже, что такое поэзия, молодой человек! Рекомендую вам получиться немного, потом — побеседуем еще!
(Оскорбленный, отходит.)
Входят
молодой человек и молодая девушка.
Молодая девушка.
Вы не имеете понятия, господин Левко, как меня это угнетает. Неужели наш несчастный народ век будет терпеть эти издевательства? Когда же мы,
господин
Левко, из московско- большевистских детей будем
делать мыло?..
Молодой человек
(тихо).
Гораздо раньше, чем вы думаете, панна Кики. Наша организация именно этой ночью получила шифрованную телеграмму из Америки.
Молодая девушка.
Что вы, господин Левко, из Аме рики?
Молодой человек.
Из самого Вашингтона, панна Кики. Нам сообщают, что высылают двести тысяч сенегальских стрелков и столько же долларов. Все уже запаковано и ждет нашего сигнала.
Молодая девушка
(тихо).
Так вы, пане Левко, тоже инспиратор?
Молодой человек
(вытаскивает из кармана револьвер).
Вы видите, панна Кики?
Молодая девушка.
Пане Левко, вы мне импонируете: я так часто мечтала о том, чтобы мы имели своего Вильгельма Телля или Гарри Пиля...
Молодой человек
(доверчиво).
А вы бы, панна Кики, не имели желания стать старогреческой ме... Мелясиной и само отверженно идти вместе с нами к высшей цели?
Молодая девушка.
Пане Левко! Неужели вы можете сомневаться в этом?
Молодой человек.
И так, я приду к вам завтра, панна Кики, чтобы принять от вас присягу на револьвер. Я захвачу с собой танго, которое вы у меня просили. Я уже научился играть на мандолине.
Молодая девушка.
Пане Левко, принесите с собой и мандолину...
Входят полити
к
и
директор банка.
Политик
(вытирая пот на лбу).
Никто нас не подслушивает?
Директор банка
(оглядываясь).
Решительно никто...
Политик.
А тот молодчик? Чего это он, вы думаете, уши развесил?
Директор банка.
Это у него такие природные от господа нашего. Что же было дальше?
Политик.
Погодите! Был я вчера в Варшаве.
Директор банка.
Да, да... вчера было первое.
Политик
(все время оглядываясь).
Я ходил... у меня была возможность встретиться.
Директор банка.
С министром внутренних...
Политик.
Не кричите так, побойтесь бога! Вы не видите, сколько здесь публики?
Директор банка. Я уже онемел! Ну, что, что было дальше?
Политик.
Я обсуждал с ним разные дела, говорил также о нуждах нашего банка, и он обещал...
Входят эмигрант и
купчиха.
Этот тип мне кажется подозрительным. Наверняка большевистский агент!
(Убегает в другой угол.)
Директор банка.
Это наш депутат! Ну, что же он, гово рите ради бога, обещал?..
Дальше их разговор становится неслышным. Директор банка бегает за политиком из угла в угол.
Купчиха.
И до каких пор, скажите, господин полковник, всевышний и воинство наше будут терпеть это антихристово царство?
Эмигрант.
Ничего... дождутся, сукины дети!.. Как только вернемся, то зададим им такое, что ну-ну!
Купчиха.
В прошлом месяце к моему дяде приехал его шурин инженер, господин Бичейко, так он рассказывает, боже ты мой!.. Сам он вынужден был бежать, так как жить ему не давали. И почему, подумайте только? Потому, что имя у него Николай, а кто там посмеет
