один, Дон еще раз проанализировал ситуацию и понял, что не сможет прийти к решению, не уяснив для себя некоторых вопросов.
Тем временем всем раненым оказали необходимую помощь, двух тяжелораненых оставили в лазарете, где за их состоянием следили мониторы, постоянно отмечая пульс, температуру, кровяное давление и прочее. При малейшем ухудшении сигнальное устройство по особому каналу вызывало врача к постели пациента.
Хотя Дон и остался один, о сне приходилось только мечтать. Впрочем, будет время и отоспаться, если, конечно, они переживут солнечную бурю. Он вышел в коридор и направился к ближайшему лифту, так ничего и не решив. Он решил навестить обсерваторию, поэтому, в ожидании лифта, сообщил дежурному по кораблю, где его искать.
Лифт поднял Дона к трубе, которая соединяла секции корабля. Дверь кабины бесшумно открылась, и Дон, оттолкнувшись, поплыл по коридору. Он добрался до трубы, обшитой мягким пластиком, и, перебирая эластичные поручни, направился в обсерваторию.
Корабль находился в свободном полете, двигатели были выключены, и гравитация отсутствовала. На внешних палубах вращение корабля создавало центробежную силу, но здесь, в центре вращения, эта сила отсутствовала, и человек мог, словно рыба в воде, свободно плыть по коридору. Он нажал кнопку, дверь в обсерваторию открылась, и Дон проплыл в помещение. Как всегда, от невероятной красоты у него перехватило дыхание. Перед его глазами медленно текли звездные реки.
Обсерватория представляла собой огромный прозрачный шар, он венчал трубу, выходящую из «барабана». Прозрачный купол над головой был незаметен, в безвоздушном пространстве сияли разноцветные звёзды, одна ярче другой, и Дон ощутил себя частью бесконечной вселённой.
Неистово светившее Солнце напомнило Дону о буре, уже зародившейся в его огненных недрах, и он взглянул на датчик уровня радиации: выше нормы, но еще не опасно. Хольц был прав, радиация усиливалась. Сколько осталось времени до того, как их нагонит поток убийственных частиц? Что он сможет сделать для спасения людей, которые ему доверились?
Он был один и мог бы предаться отчаянию, но на это не оставалось времени. Смертельно уставший, Дон в глубине души мечтал всю тяжесть ответственности переложить на кого-нибудь. Он только улыбнулся этим мыслям. Как и всякий врач, он привык перед лицом смерти брать ответственность на себя. Но, принося клятву Гиппократа, он и представить себе не мог, что придется спасать целый космический корабль. Его этому не обучали! Он еще раз улыбнулся и почувствовал себя гораздо лучше. Оставалось только одно: как можно лучше сыграть теми картами, что ему выпали.
Его мысли прервал телефонный звонок, необычно громко прозвучавший в спокойной тишине обсерватории.
— Капитан слушает, — автоматически произнес Дон; он уже пришел к решению.
— Сэр, говорит ходовая рубка. Компьютер обработал сообщения с Марса и выдал полный текст. Хотите послушать?
— Да, но только цифры: когда разразится буря и насколько сильная.
— Одну минуту, вот оно… Восемь баллов по шкале Хойла, с пиками до десяти баллов. Я никогда не слышал о бурях, превосходящих шесть баллов.
— Я понял. Когда это произойдет?
— Скорее всего, часа через полтора. Если и задержится, то на несколько минут, не больше.
— Отлично, — Дон перевел дыхание. — Я буду в рубке. Найдите пассажира по имени Учальде и пришлите его ко мне вместе с Куриккой.
На поворот корабля оставалось девяносто минут. Это казалось невероятно, неосуществимо, но другого выхода не было. У двери рубки Дон столкнулся с доктором Учальде.
— Вы, капитан, потребовали от меня невозможного, — возмущенно начал он, — но я немедленно приступил к работе. А теперь вы же отрываете меня. Так мы…
— Через полтора часа начнется буря, — прошептал Дон. — Наше время вышло, доктор.
Побледневший Учальде рухнул в ближайшее кресло.
В таком случае… в таком случае мы ничего не успеем сделать, слишком поздно, — чуть слышно произнес он.
— Не совсем. Мы произведем маневр вручную, — сказал Дон и улыбнулся, увидев изумление на лице Курикки. — Другого выхода у нас нет. Коммерческие лайнеры, как вам известно, почти полностью контролируются автоматикой, но вам, готов поспорить, приходилось летать на домашнем вертолете или самолете. Управление у них почти такое же, как у космического корабля. Первые астронавты управлялись со своими кораблями вручную. Нечто подобное проделаем и мы. Курикка, что нужно сделать, чтобы сместить главную ось?
Финн выглядел мрачнее обычного.
— Все это проделывал компьютер, сэр. Он обрабатывал данные, вводимые астронавигатором, а мы сидели и ждали.
— А существует ли устройство для ручного управления на случай непредвиденных осложнений?
— Существует, но мы никогда им не пользовались. Вот оно. Дон подошел к пульту, осмотрел приборы и переключатели и попросил рассказать, что нужно делать для смены курса.
Инструкции не предусматривали ничего подобного, но рассудительный Курикка быстро понял, что в некоторых случаях об инструкциях лучше забыть. Он неохотно подошел к пульту и включил экраны.
— Передачу ведут две телевизионные камеры: на носу и на корме, — сказал он. — Сейчас включена носовая… — он показал на светящийся солнечный диск в центре экрана. — Направляющие расположены вокруг сферы реактора, а по ним, в направлении, обратном нашему вращению, может двигаться небольшая ракета. Достаточно придать ей некоторое ускорение, и корабль начнет рыскать по курсу до тех пор, пока не займет нужного положения.
Дон посмотрел на часы и пришел в ужас: у них оставалось слишком мало времени. Ответ напрашивался сам собой. Он повернулся и обратился к мексиканцу.
— Доктор Учальде, пожалуйста, проконсультируйте меня. Вы слышали наш разговор и знаете суть проблемы. Солнце отстоит от нужного нам курса на сто восемьдесят градусов. Придав ракете ускорение, мы, тем самым, заставим корабль сойти с курса. Когда Солнце окажется в середине экрана, мы будем уверены, что корабль сориентирован верно, а реактор находится между нами и солнечной бурей. Это сработает?
Учальде нахмурился и записал в свой блокнот несколько уравнений.
— Не так-то все просто, — сказал он. — Ускорение второй ракеты, которую мы пустим, чтобы остановить рысканье корабля, должно в точности равняться ускорению первой, тогда…
— Ради бога, доктор, не надо деталей. Скажите только, это сработает или нет?
— Конечно, — у математика было удивленное лицо. — Почему бы и нет? Компьютер делает то же самое, правда, намного точнее. — Точнее или нет, но это спасет нам жизнь! — Дон треснул кулаком по ладони. — Начинайте немедленно. С вашими знаниями и опытом Курикки мы махом провернем это дело. — Он бросил взгляд на часы и чуть было не застонал. До прихода бури оставалось меньше сорока пяти минут.
— Капитан, вас просит стюард Персер, — вахтенный протянул Дону телефон.
— Капитан слушает.
— Это Персер. Небольшое затруднение с пассажирами. Не могли бы вы с ними поговорить?
— Сейчас у меня нет ни минуты времени, но как только освобожусь, сразу же спущусь в двигательный отсек.
После небольшой паузы Персер снова заговорил с беспокойством в голосе.
— Сэр, именно поэтому я и прошу вас поговорить с ними. Их нет в двигательном отсеке. Они собрались в большой гостиной и говорят, что не тронутся с места, пока не переговорят с капитаном или старшим офицером.
— А разве они не знают, что все офицеры погибли?
— Нет, сэр, — сказал Персер почти шепотом. — Я скрыл от них некоторые детали, чтобы не сеять панику. Не объясните ли вы им сами?
Дон понял, что совершил ошибку, упустив из виду пассажиров. Прежде всего это были люди, а не мертвый груз; они должны знать всю правду и немедленно, тем более, что времени почти не осталось.
