зон.
Начали прибывать первые пассажиры, совершенно беспомощные в невесомости. Дон предложил пластиковый пакет буквально позеленевшей пожилой женщине.
Приборы располагались в самом центре отсека, у основания двигателя, и пространство вокруг них оставалось свободным. Правда, места на полу всем не хватило, поэтому тем, кто пришел позже, пришлось плавать в воздухе. Дон поторопился уйти, чтобы избежать ненужных объяснений. Выпустив из лифта очередную группу пассажиров, Дон погнал кабину назад, обретая утраченный вес по мере приближения к палубе «А».
Итак, пассажиры были в безопасности. Одной проблемой меньше, но оставалась другая, главная. Он взглянул на часы, и волосы у него встали дыбом: до начала бури оставалось тринадцать минут. Всего тринадцать! Он бегом бросился в рубку.
Курикка с дымящимся паяльником в руке колдовал над приборами.
— Капитан, я почти закончил, — отрапортовал он. Провода вились по рубке и уходили в стенку. Старшина припаял последний контакт и выпрямился. — Должно сработать, — сказал он, приглашая Дона в душевую. — Как вы приказали, мы продублировали пульт, запаковав приборы в пластиковые мешки, а к кормовой телекамере подключили вот этот монитор.
Они обошли человека, который накладывал на дверной косяк замазку.
— Силиконовая шпаклевка. Она не выпустит воду. Лишний воздух выйдет через вентиляцию. Здесь же и скафандр. Капитан, я берусь обжить эту рубку.
— Отлично. Осталось всего девять минут. Отпустите тех, кто уже закончил работу. А уровень радиации отсюда определить можно?
Курикка показал на монитор, упакованный в полиэтиленовый мешок.
— Дисплейная строка внизу экрана. Те цифры, что ниже изображения Солнца — уровень радиации по шкале Хойла.
— Один и четыре, пока не много… нет, поднялось до двух и одного.
— Предвестие бури. Вам, капитан, лучше уйти. Скоро здесь будет горячо.
До начала спасения оставалось шесть минут. Они были вдвоем.
— Старшина, загерметизируйте мне костюм и идите. Это приказ.
— Но… — Курикку будто громом ударило.
— Никаких «но». Для спасения корабля гораздо важнее ваши технические навыки, нежели мои медицинские знания. И к тому же, я приказываю вам.
Курикка прекратил напрасный спор, помог Дону одеть и загерметизировать скафандр. Дон взглянул на часы, схватил старшину за руку и вытолкал из душевой — оставалось всего две минуты. Дверь захлопнулась, щелкнул замок, и Дон остался один. Проверив сливные отверстия, предусмотрительно заткнутые кем-то, он открыл краны ванны и душа. Когда вода начала переливаться через край ванны, Дон взглянул на экран монитора. Солнце сместилось от центра, и Дон, включив ракету, вернул его в прежнее положение.
Два и восемь. Буря набирала силу. Солнце снова сместилось, и Дон почти автоматически провел корректировку. На телевизионном экране Солнце казалось маленьким и слабым — светящийся шарик, затерянный в космосе. Но оно все же дотянулось до корабля щупальцами излучения и раскаленного газа. Цифры с трудом укладывались в сознании, так они были велики. Но реальность оставалась реальностью.
Взрыв сначала выбросил хаотические радиоволны и рентгеновское излучение, они достигли Земли через восемь минут. Грозное предупреждение: убийственная плазма уже в пути. Спустя несколько минут ударил поток быстрых протонов, затем настал черед сжигающих и убивающих все на своем пути медленных протонов. Дон отвернулся от экрана. Вода прибывала мучительно медленно.
Счетчик показывал три и две. Металлическая обшивка корабля пока еще защищала Дона от радиации. «А как там остальные?» — подумал он и включил встроенный в шлем радиотелефон, но не услышал ни единого звука: металлические стены душевой экранировали радиоволны, а о том, что можно подключить обычный кабельный телефон, в этой спешке никто и не подумал. Дон был один.
Вода поднялась до колен, на экране стремительно менялись цифры три и девять… четыре и две… пять и пять… буря набирала силу.
Дон лег в воде лицом вниз, положив шлем прямо на пульт. Тут ему пришлось столкнуться с новой проблемой: скафандр упорно пытался всплыть. Понимая, что невидимая смерть уже пропитала весь воздух над ним, он отчаянно старался удержаться под водой.
Интересно, сильно ли корабль отклонился от курса за это время? Он наверняка погибнет, если высунет голову из воды, но если не высунет — погибнут остальные. Сколько времени он пробыл под водой? Сколько можно не корректировать курс? Старшина говорил, что отклонение на десять, даже на пятнадцать градусов вреда не принесет, следовательно, Солнце может сместиться хоть к самому краю экрана. Но сколько на это уйдет времени?
Вода все прибывала, и вскоре он уже смог повернуться и принять полусидячее положение. Экран был всего в пяти футах от него, но вода мешала разглядеть изображение.
Жизнь пассажиров была в его руках, пора было действовать. Дон решил поднять голову, даже если это будет стоить ему жизни. Он осторожно высунулся из спасительной воды. Как только струйки сбежали с забрала, Дон увидел экран.
Солнце было на полпути к его краю. Внизу горело — восемь и семь.
Вода снова сомкнулась над ним, так как он погрузился. Никогда еще не бывало такой сильной бури. Когда Дон снова посмотрел на экран, дисплей показывал девять и три, а Солнце сместилось к самому краю.
Прямо над ним плавали два пластиковых мешка. Он притянул их к себе, осторожно зажал между ладонями и, глянув на экран, провел корректировку.
— Мы победили! — завопил он, забыв, что его все равно никто не услышит.
Он очень устал, но, хотя опасность миновала, спать было нельзя. Здесь, в воде, он был в безопасности, но от его выдержки зависела жизнь остальных. Между тем, вода все поднималась, и когда она, достигнув потолка, начала выливаться через вентиляционные отверстия, Дон завернул краны.
В глаза словно швырнули горсть песка, приходилось терпеть и это.
Чуть погодя Дон понял, что задремал, и ужаснулся. Солнце было готово совсем уйти с экрана. Он поправил положение светила дрожащими руками. Цифры показывали все те же восемь и семь — доза хоть и не максимальная, но все еще смертельная. Сколько еще продлится буря? Казалось, с ее начала прошла целая вечность, и тут Дон впервые подумал о кислородном запасе. Ему пришлось немало повозиться, чтобы отыскать нужную кнопку: он плохо знал устройство скафандра. Небольшой датчик со светящейся стрелкой указателя всплыл прямо перед ним. Кислородный бак был на три четверти пуст. Сонливость как рукой сняло.
Восемь и шесть. Уровень радиации падал довольно быстро, но запасы кислорода таяли еще быстрее. Дон старался поменьше двигаться и как можно реже дышать, но стрелка неуклонно ползла к нулевой отметке. Дон знал — когда стрелка достигнет роковой черты, у него еще останется кое-какой резерв, но и он быстро кончится. И что тогда делать? Выбирать, какая смерть лучше? Удушье или облучение? Симптомы кислородного голодания почти незаметны, и это хуже всего. Жертва просто теряет сознание, а потом погибает.
Семь и шесть. Нужно точно определить остаток кислорода и в последний момент открыть сливные клапаны.
Шесть и три. Уже скоро… Время шло, стрелка уже легла на нуль. Пять и четыре… Пора…
Рукоятка клапана выскользнула из его ослабевших рук, и Дон, потеряв сознание, поплыл по темному туннелю навстречу смерти.
VI
