В то же утро адмирал, сэр Дэвид Хартман, приехал для инспекции единственного корабля из всех, находившихся под его командованием, о котором стоило беспокоиться. Инспекция заняла почти час, после чего он провел пятнадцать минут в капитанской каюте, обсуждая с Тауэром и Холмсом план операции и предложенные ими дополнения. Затем он направился к премьеру, который как раз находился в Мельбурне; отсутствие авиасвязи с Канберрой затрудняло федеральным властям работу и вело к тому, что сессии парламента проходили редко и становились все короче.
Вечером Дуайт, как и обещал, позвонил Мойре Дэвидсон.
— Ну вот, — сказал он, — мы вернулись в целости и сохранности. Кое-что нужно сделать на корабле, но это пустяки.
— Значит, я могу тебя навестить?
— Я охотно представлю тебе «Скорпион». Раньше понедельника мы не выплывем.
— Я очень хочу увидеть твой корабль, Дуайт. Когда тебе удобней, завтра или в воскресенье?
Он задумался. Если рейс начнется в понедельник, в воскресенье может оказаться много работы.
— Пожалуй, лучше завтра.
Теперь задумалась она. Придется отказаться от приема у Энн Сазерленд, впрочем, там все равно не будет ничего хорошего.
— С удовольствием приеду завтра, — сказала она. — Нужно ехать до Вильямстауна?
— Лучше всего. Я буду ждать. Каким поездом ты приедешь?
— Я на знаю расписания. Скажем, первым после половины двенадцатого.
— Отлично. Если я буду занят, пришлю вместо себя Питера Холмса или Джона Осборна.
— Джона Осборна?
— Да. Ты что, знаешь его?
— Это австралиец… из Организации Научных и Промышленных Исследований?
— Он самый. Высокий и в очках. — Его тетка замужем за одним из моих дядьев. Он у тебя?
— Да. Прикомандирован как физик.
— У него не все дома, — сообщила девушка. — Он тебе весь корабль разобьет.
— Не беда. Но тебе придется поспешить, чтобы осмотреть корабль, пока все еще цело.
— Я с удовольствием приеду, Дуайт. До завтра. В субботу утром, не имея никакой срочной работы, он ждал ее на перроне. Она приехала в плиссированной юбке и белой блузке с цветной вышивкой в этаком норвежском стиле. Это ей очень шло, но он забеспокоился: как, черт побери, провести ее по лабиринту грязных машин, которым, в сущности, является «Скорпион», чтобы не измазать маслом одежду, в которой ей предстоит куда-то пойти с ним сегодня вечером?
— Добрый день, Дуайт, — приветствовала она его. — Долго ждал?
— Несколько минут, — ответил он. — Тебе сегодня пришлось рано встать?
— Ну, не так рано, как в последний раз, когда я здесь была. Папа отвез меня на станцию, а поезд был в девять. Но все же довольно рано. Ты дашь мне выпить перед обедом?
— Дядя Сэм не любит этого на своих военных кораблях, — ответил он, чуть поколебавшись. — Может быть, только кока-кола или оранжад.
— Даже на австралийском авианосце?
— Даже на австралийском авианосце, — решительно сказал он. — Как будет выглядеть дама, которая пьет крепкие напитки в обществе офицеров, пьющих колу?
Она разволновалась.
— Но я должна перед обедом выпить чего-нибудь крепкого, как ты это называешь. Если дно клетки попугая может иметь какой-то вкус, то именно такой у меня во рту. Ты хочешь, чтобы я впала в бешенство и разоралась при всех твоих офицерах? — Она огляделась. — Здесь должен быть какой-то отель. Поставь мне коньяк, прежде чем пойдем на корабль. Тогда я буду только дышать на них приятным запахом и вежливо потягивать эту вашу кока-колу.
— Хорошо, — спокойно согласился он. — Есть отель на углу. Пойдем.
Они направились к отелю, и он провел ее в зал.
— Кажется, здесь.
— А ты разве не знаешь? Первый раз пришел сюда?
Он кивнул.
— Коньяк?
— Двойной, — скомандовала она. — Со льдом и капелькой — но только капелькой! — воды. Ты, правда, никогда тут не бываешь?
— Никогда, — сказал он.
— Тебя не тянет в бары? — допытывалась она. — Вечером, когда уже нет никакой работы?
— Было время, тянуло, — признался он. — Но тогда я ездил в город: ни к чему устраивать балаган у себя дома. Однако через неделю или две перестал, поняв, что это не дает мне удовлетворения.
— Что же ты делаешь по вечерам, когда ты на берегу? — спросила Мойра.
— Читаю журналы, книги. Иногда хожу в кино. — Он замолчал, потому что подошел бармен, и заказал для нее коньяк, а для себя — рюмку виски.
— Нездоровый образ жизни, — констатировала она. — Я иду в туалет. Посмотри за моей сумкой.
Наконец, после второго двойного коньяка, он сумел вытащить ее из отеля и забрать на авианосец, надеясь, что она будет прилично вести себя с офицерами. Но можно было не бояться: она была даже слишком скромна и очень вежлива со всеми американцами. Только Особорну она показала свое настоящее лицо.
— Хэлло, Джон, — сказала она. — А ты чего здесь болтаешься, черт побери?
— Я вхожу в команду, — объяснил он. — Занимаюсь научными наблюдениями, но честно говоря, только мешаю.
— То же самое говорил мне капитан Тауэрс, — согласилась она. — Ты так и будешь сидеть у него в этой подводной лодке? Целыми днями?
— Все идет к тому.
— А они знают твои привычки? — Не понимаю.
— Ладно-ладно, я им не скажу. Меня это не касается.
Она отвернулась, чтобы поговорить с лейтенантом Линдгреном. Когда тот спросил, что она будет пить, Мойра выбрала оранжад. Приятно было смотреть на нее, стоявшую со стаканом оранжада в руке под портретом королевы. Пользуясь тем, что она занята, капитан отозвал в сторону офицера связи.
— Нельзя ей спускаться в «Скорпион» в таком виде. Можно организовать какой-нибудь комбинезон?
Питер кивнул.
— Я возьму что-нибудь из снаряжения для кочегаров. Размер, думаю, номер один. Только вот, где она переоденется?
Капитан потер подбородок.
— Неужели не найдется никакого уголка?
— Лучше всего было бы в вашей каюте, господин капитан. Там никто не будет подглядывать.
Мойра пообедала с американцами, сидя за одним из длинных столов, после чего выпила кофе. Вскоре младшие офицеры занялись своими делами, и она осталась только с Дуайтом и Питером. Питер положил на столик чистый, прямо из прачечной, комбинезон.
— Униформа, — сказал он. Дуайт кашлянул.
— На подводной лодке трудно не выпачкаться смазкой, мисс Дэвидсон.
— Мойра, — поправила она.
— Хорошо, Мойра. Думаю, лучше пойти туда в комбинезоне. Жалко портить такие красивые вещи.
Она развернула комбинезон.
— Поменяем кукушку на ястреба. Где можно переодеться?
— Может, в моей спальне? — предложил он. — Туда никто не войдет.
— Надеюсь, что нет, хотя не очень уверена, — сказала она. — Во всяком случае, после того, что было
