— И не можете остаться до утра?
Он хорошо видел, как сильно беспокоит ее эта корь.
— Нет. Я должен быть там сегодня.
Сразу после завтрака, чтобы успокоить ее, он вышел с сигаретой в сад и поставил шезлонг так, чтобы видеть залив. Там и застала его Мойра после того, как помогла Мэри помыть посуду. Она села рядом с ним.
— Ты действительно пойдешь в церковь? — спросила она.
— Да.
— Можно мне с тобой?
Он повернул голову и удивленно посмотрел на нее.
— Ну, конечно. Ты ходишь каждое воскресенье? Она улыбнулась и призналась:
— Я не хожу даже в праздники. Может, было бы лучше, если бы ходила. Может, не пила бы столько.
Он задумался, потом неуверенно сказал:
— Возможно. Хотя не знаю, что между этим общего.
— А может, ты хочешь пойти один?
— Ну, нет, — сказал он. — Мне, всегда приятно с тобой. После их ухода Питер Холмс вытащил резиновый шланг, чтобы полить сад, прежде чем начнет припекать солнце. Вскоре из дома вышла Мэри.
— А где Мойра? — Она огляделась по сторонам.
— Пошла в церковь с капитаном.
— Мойра? В церковь? Он широко улыбнулся.
— Можешь верить или нет, но так оно и есть. Довольно долго Мэри молчала.
— Надеюсь, — сказала она, наконец, — что от этого не станет хуже.
— А почему должно быть хуже? — спросил Питер. — Он очень порядочный человек, а она вовсе не так испорчена, как кажется. Они могли бы пожениться.
Она, покачала головой.
— В этом есть что-то странное. Надеюсь, что от этого не станет хуже.
— Если и станет, это не наше дело, — заметил он. — В последнее время многое выглядит странно.
Она согласилась и, когда он направил струю воды на газон, начала прогуливаться, то и дело останавливаясь. Наконец, она сказала:
— Питер, ты не мог бы убрать эти два дерева? Он подошел и посмотрел на деревья.
— Нужно бы спросить хозяина. А чем они тебе мешают?
— Нам не хватает места для овощей, — объяснила она, — а в магазинах они такие дорогие. Если бы мы убрали эти два дерева и подровняли ветви акации, можно было бы устроить огород. — Она показала руками. — Мы бы экономили фунт в неделю, сами выращивая все для себя. И потом, это же так приятно! Он осмотрел деревья вблизи.
— Конечно, я сумел бы их срубить. Получилось бы много дров. Пока это дерево зеленое и слишком свежее, чтобы топить им этой зимой. Пришлось бы сложить поленницу и оставить на будущий год. Единственная трудность — это пни. С ними много возни, ты же знаешь.
— Всего-то два пня. И я могла бы тебе помочь, — предложила Мэри, — подкапывать потихоньку, когда тебя не будет. Если их убрать и перекопать землю перед концом зимы, весной я могла бы что-нибудь посеять, и все лето у нас были бы овощи. — Она подумала и решила: — Горошек и фасоль. И дыни. Я бы сделала из них джем.
— Хорошая мысль, — похвалил он и смерил деревья взглядом сверху донизу. — Они не слишком большие. И для той сосенки будет лучше, если мы их срубим.
— И еще одно… — продолжала Мэри. — Нужно посадить здесь цветущую гевею… вот сюда. Летом это выглядело бы восхитительно.
— Гевее нужно пять лет, чтобы зацвести.
— Ничего. Гевея на фоне голубого моря — это будет настоящее чудо. И мы видели бы ее из окна спальни.
Он представил себе великолепное большое дерево, усеянное пурпурными цветами, на фоне сапфировых сверкающих волн залива.
— Это было бы фантастическое зрелище, — решил он. — Так где бы ты ее посадила? Здесь?
— Чуть дальше, вот здесь, — показала она. — А потом, когда уже разрастется, можно будет убрать этот падуб и поставить в тени скамейку. — Она заколебалась. — Когда тебя не было, я была один раз у Вильсона. У него есть прелестные цветущие гевеи всего по десять шиллингов шесть пенсов штука. Может, купим у него одну и посадим осенью?
— Они довольно нежны, — сказал он. — По-моему, нужно посадить две рядом, чтобы осталась одна, если другая не приживется. А если приживутся обе, одну через пару лет выкопать.
— Дело в том, что потом уже ни одну не выкапывают, — заметила Мэри.
Они радостно продолжали развивать свои планы на ближайшее десятилетие, и утро прошло быстро. Когда Мойра и Дуайт вернулись из церкви, они все еще не кончили и пригласили, гостей на консультацию по вопросу огорода. Вскоре после этого, оставив гостей одних, хозяева вошли в дом: Питер, чтобы приготовить напитки, Мэри, чтобы заняться обедом.
Мойра взглянула на американца.
— Кто-то сошел с ума, — шепнула она. — Я или они?
— Почему ты так говоришь?
— Но ведь через шесть месяцев их здесь не будет. Меня не будет, тебя тоже. Им не нужны овощи на будущий год.
Дуайт стоял молча, глядя на голубизну моря, и извилистую линию берега.
— Ну и что? — спросил он наконец. — Никто из нас всерьез не верит, что это когда-нибудь случится… при нас и с нами. В этом смысле все мы по-своему сошли с ума.
Питер принес наполненные стаканы, и это положило конец разговору. А потом был обед. После обеда Мэри с Мойрой отправились на кухню, а оба переносчика вирусов кори вышли по ее просьбе в сад. Когда они уселись в шезлонгах, Питер спросил у своего командира:
— Вы слышали что-нибудь о нашем следующем рейсе, господин капитан?
Американец прищурился.
— Я ничего. А вы?
— Собственно, тоже нет. Однако, я кое-что слышал на той конференции с учеными, поэтому и начал соображать, в чем дело.
— И о чем был разговор?
— Об установке у нас какой-то новой направленной радиостанции. Слышали об этом? Дуайт покачал головой.
— У нас же полный комплект радиооборудования:
— Это, наверное, для определения места, откуда мы получаем сигналы… Может, даже с перископной глубины. До сих пор на этой глубине мы не могли установить связь, верно?
— С нашим оборудованием — нет. Но с какой целью нам бы это дали?
— Не знаю. Это на конференции не обсуждалось. Один из экспертов говорил об этом сверх программы. — Значит, они хотят, чтобы мы ловили радиосигналы?
— Честное слово, не знаю, господин капитан. Ничего, кроме того, что возник вопрос, можно ли детектор излучения перенести на носовой перескоп, чтобы на кормовом поставить такую антенну. Джон Осборн сказал, что, по его мнению, это возможно, но нужно обговорить все с вами.
— Правильно. Его можно перенести на нос. Я думал, нам хотят дать второй такой детектор.
Не думаю, господин капитан. Им нужно только поставить на корме это новое изобретение.
Американец внимательно разглядывал дым своей сигареты. Потом вдруг буркнул:
— Сиэтл.
— Что, господин капитан?
