Это запомнить вам стоит: не будьте такой легковерной С кем бы то ни было. Мир, к сожалению, полон коварства». Волк заявил: «Да к чему в доказательствах лишних копаться! Кто же мне пакостил больше, чем этот вот злостный мошенник? Я вам еще не рассказывал, что он в Саксонии сделал, Как, на беду и позор, он завлек меня там к обезьянам. Да, по его наущенью в какую-то влез я пещеру,— Знал наперед он, какая беда меня там ожидала: Чуть бы замешкался я — без ушей и без глаз бы остался! Слов обольстительных он не жалел — уверял, что в пещере Я с его тетушкой встречусь, — имел он в виду обезьяну, Очень досадовал он, что я спасся: направил нарочно Он меня в гнусное логово, что показалось мне адом». Пред господами придворными Рейнеке волку ответил: «Изегрим путает что-то, — он несколько тронулся, видно. Он обезьяну приплел? Так пускай уже точно расскажет. Два с половиною года назад покутить он собрался В землю саксонскую. С ним в те места я отправился также. Это вот — правда, все прочее — выдумка. Были в пещере Не обезьяны, — макаки! Ни за кузин, ни за теток Я никогда признавать их не стал бы. Мартын-обезьяна, Фрау Рюкенау-мартышка — мне родичи: дядя и тетя. Этим родством я горжусь. Он, дядя Мартын мой, законник, Очень почтенный нотариус. Этих же тварей пещерных Изегрим в родичи мне навязал издевательства ради. Общего нет ничего между нами, родства — и подавно: Все они очень похожи на дьявола из преисподней. Если же тетушкой я величал ту старуху, — признаюсь, Знал я, что делал: терять — не терял, но зато угощенье Было роскошное. Впрочем, я ей удавиться желаю! Вот, господа! Мы однажды, с дороги свернув, обходили Гору какую-то, — видим, пред нами зияет пещера, Мрачная, очень глубокая, страшная. Но, как обычно, Изегрим с голоду недомогал, был не в духе. Да кто же Видел когда-нибудь волка достаточно сытым, довольным? Я говорю ему: «В этой пещере найдется, наверно, Снеди порядочно. Думаю, что обитатели тоже Очень охотно поделятся с нами всем, чем богаты». Изегрим так мне ответил: «Я вас, племянничек милый, Под деревцом подожду: вы искусней во всем и, конечно, Это знакомство завяжете легче. Предложат покушать,— Вы известите меня». Рассчитывал выждать бездельник, Риск на меня возложив: посмотрю, мол, что будет. И все же Влез я в пещеру и брел очень долго не без содроганья Длинным, извилистым ходом, казавшимся мне бесконечным. То, что увидел я, ужасом было, какого вторично Я б не хотел и за горы червонного золота видеть. Что за вертеп омерзительных тварей, огромных и малых! Эта старуха, их маменька, — вот уж воистину дьявол! Пасть безобразно широкая, длинные страшные зубы, Длинные ногти на длинных руках и ногах и предлинный Хвост, прикрепленный к спине. Ничего отвратительней в жизни Я не видал! А детеныши — столь же уродливо-гадки, Черные чудища: то ль привидения, то ль чертенята! Самка таким меня встретила взглядом, что стало мне жутко. Ростом была она больше, чем Изегрим, — кой-кто из деток Не уступал ей почти. Весь выводок мерзкий вповалку На перепревшей соломе лежал, до ушей в нечистотах. Ну и воняло в их логове! Так и в самой преисподней Серой не будет вонять. Говоря вам по совести чистой, Что-то мне там не понравилось: их чересчур было много,— Я же один, и какие мне страшные корчили рожи! С мыслями все же собравшись, одно я попробовал средство: Я их сердечно приветствовал, наперекор своим чувствам, Выдал себя за их старого друга, назвал я старуху Тетушкой, братцами — деток ее, на слова не скупился. «Дай вам бог счастья, — сказал я, — на долгие, долгие годы! Все это ваши детишки? Нечего спрашивать даже — Очаровательны! Так жизнерадостны, так миловидны! Выглядят, бог мне свидетель, как чистокровные принцы! Честь и хвала вам за то, что вы столь достойным потомством Род умножаете наш! Обрадован я чрезвычайно. Счастлив с такою родней я знакомство свести покороче, Ибо в тяжелое время без близких особенно трудно». Так ее превознося, хоть совсем и не это я думал, Обворожил я старуху, — она отвечала мне тем же: Назван племянником был, обласкан, как родственник близкий, Будто бы дура и вправду со мною в родстве состояла. Хоть величание тетушкой мне помогло, но от страха Потом я весь обливался. Она же тепло мне сказала: «Рейнеке, наш драгоценнейший родственник, милости просим! Как поживаете? Вам на всю жизнь я обязана буду За посещенье. Прошу вас преподавать моим детям Разные мудрые мысли, — пусть в жизни они преуспеют». Вот что услышал я. Видите, кое-какими словами — Тем, что назвал ее тетушкой, тем, что пожертвовал правдой, Много я выиграл, хоть и мечтал очутиться на воле. Впрочем, она меня не отпускала: «Мой милый племянник, Что ж вы торопитесь? Я угостить вас хотела — останьтесь!» Тут принесла она столько еды! Перечислить подробно Все не могу вам теперь, но я был удивлен чрезвычайно: Где это все достается! Отведал я рыбы, козули, Разнообразной, вкуснейшей, самой изысканной дичи!
