Чье нареченное душою сознанье –?серый утлый ком, застигнут бурей роковою, свой роковой оставил дом и в вихревых своих скитаньях, зайдя за каменный предел, свое безумие, незнанье и месть свою преодолел. Кто примет все –?и Дом вселенной, и дом продымленный земной с такой же радостью смиренной, с такой же легкостью святой... О, исцеленный ум, Евгений, ты мир потопленный забудь – приди ко мне веселой тенью, мой раздели веселый путь. Ногой камней касаясь пыльных, закатов дымных –?головой, среди и скудных и обильных для всех и кровный –?и чужой, люби, как тело любит душу, и пыль небес –?и пыль камней, склоняйся низко, милуй, слушай, раздай живым себя, рассей. Смиряясь каменной пустыней, лицо блаженно подставляй смиренномудрой звездной сини, на землю бьющей через край... И для бежавших в мир туманный от медных топчущих копыт он будет –?рай обетованный крылатой родины –?открыт. Май 1934
Графическая работа Л. Гомолицкого для издания поэмы «Варшава»
(памятник Понятовскому)
ЦВЕТНИК. ДОМ
ЦВЕТНИК
203
Предгрозовые электрические травы, проводники господних сил. О, острия упругие, вас черной лавой эфир небесный раскалил. Не травяная кровь зеленая, но искры по вашим стеблям из корней вверх устремляются, на остриях повиснув, слетают в знойный дух и вей. В мир утоляющий реки войдя, корова, из губ медлительных точа по капле воду, пьет из голубого предчувствие грозы луча. И вот, клубится ваше знойное дыханье, из берегов земли растет и дышет молнией, и тяжкое бряцанье гремит с дымящихся высот. От молний рушатся деревья, тучи, домы, горят дела людей, слова... Так, став огнем, став дымом туч, став громом, колеблет мир земной трава.
204
На травах огненных земного ложа опустошенный, оголенный лежа, совлекшийся одежд, веков, религий, израненный колючими стеблями, весь раскаленный солнцем и ветрами, расплавленными в огненном эфире, я как бы слышал отзвуки глухие, обрывки возгласа напевного из книги, Богами распеваемой на пире... И с этих пор их звуки унесли