ум силится еще продлить то, что уже... «Дано мне было» он пишет: «мысль преобратить...» «Отдохновенья, откровенья в пути случайный горний дом...» «Я понял древние творенья, что по восторгу узнаем. Гранитные полеты –?суша открыла древним мысли скал, и их ваятель равнодушье с бесстрастем вечных сочетал. И что еще я понимаю теперь: преданье камню –?страсть, которую в себе я знаю – «Как неподвижные драконов тела у бурных берегов... – плит бурых лики вдоль газонов в коловращеньи городов... и –?каменных святых, где в нише трепещут крылья голубей, и –?серых стен домов, и –?выше, героев, каменных людей... и –?низко, ниже улиц, в склепах, в продолговатых тяжких плит, могильных, где в чугунных скрепах их тело вечное лежит «подпорой мысли и сознанья... В философическом бреду по жизни призрачному зданью я, припадая к ним, бреду. И страсть –?стать так же неподвижным, себя под ноги положив, дать отдых неприютным ближним, бессмертие дать неживым. «Теперь я понимаю это, теперь, чему имен не знал –: как камень, я хочу стать –?светом, а не истлением, земля!» Май 1936
214
Сотом вечности
Л. Гомолицкий.–?Сотом вечности –?поэма
тысяча девятьсот тридцать седьмой
Три племени –?три поколенья: не временем разделены, в стихиях, в буре по колени ведущие раздел –?они. Три поколения –?три дела: судьбою старшего стал меч, судьбою младшего стал матч – в ристалищ пыль –?и лавр и тело; а нам достался луч, высот над миром чистые скрижали: мы шли из века в век, мы знали высокий горный переход. На диком отрочестве нашем срок выжег огненный печать. Тяжелокрылой смертью пашни огонь железный рыл, скача. Был черноогненного феба дыханьем страх земли палим. А нам –?волчцы златые: неба среда: по ней ступали мы. Два черных кратера созвездных страж времени держал. Был ток меж ними огненный: не тек,– разил, соединяя бездны. Мы ждали жизни, а пока не в жалобу, не в мрак, не в плети, но в мудрость шли нам апока- липсические годы эти. Вкушаясь, мы теряли вес, пока учился смертник ползать. Нашли божественную пользу, вне-временье открыли в без-. Мы знали труд: на трут ударом кидать в прозрачный крин-ладонь свет, и труда высоким даром фаворский высекли огонь.
