из белых и голубых цветов, «но он, казалось, не замечал этого, что ни одной из нас
не оскорбляло, так как мы знали, что он ко всем нам одинаково равнодушен», —
говорила Е. А.
Мне случалось слышать признание нескольких из его жертв, и я не могла
удержаться от смеха, даже прямо в лицо, при виде слез моих подруг, не могла не
смеяться над оригинальными и комическими развязками, которые он давал своим
злодейским донжуанским подвигам. Помню, один раз он, забавы ради, решился
заместить богатого жениха, и, когда все считали уже Лермонтова готовым занять
его место, родители невесты вдруг получили анонимное письмо, в котором их
уговаривали изгнать Лермонтова из их дома и в котором описывались всякие о
нем ужасы. Это письмо написал он сам и затем уже более в этот дом не являлся.
Будучи женихом Щербатовой и в то же время избегая брака, Лермонтов
на коленях умолял свою бабушку Арсеньеву не позволять ему жениться.
В характере Лермонтова была ещё одна черта, далеко не привлекательная
— он был завистлив. Будучи очень некрасив собой, крайне неловок и злоязычен,
он, войдя в возраст юношеский, когда страсти начинают разыгрываться, не мог
нравиться женщинам, а между тем был страшно влюбчив. Невнимание к нему
прелестного пола раздражало и оскорбляло его беспредельное самолюбие, что
служило поводом с его стороны к беспощадному бичеванию женщин.
Не признавая возможности нравиться, он решил соблазнять или пугать и
драпироваться в байронизм, который был тогда в моде. Дон-Жуан сделался его
героем, мало того, его образом: он стал бить на таинственность, на мрачное и на
колкости. Эта детская игра оставила неизгладимые следы в подвижном и
впечатлительном воображении; вследствии того, что он представлял из себя Лара
и Манфреда, он привык быть таким.
Мужчин он так же презирает, но любит одних женщин. И в жизни только
их и видит. Взгляд чисто онегинский.
...Всем этим, как казалось, он старался доказать самому себе, что
женщины могут его любить, несмотря на его малый рост и некрасивую
наружность.
Женщин ругает: одних за то, что дают, других за то, что не дают... Пока
для него женщина и давать одно и то же.
Знанием сердца женского, силою своих речей и чувств он успевал
располагать к себе женщин, — но видел, как другие, иногда ничтожные люди
