нет, да и участницы бала жили все недалеко, по бульвару. С вершины грота я
видел, как усталые группы спускались на бульвар и белыми пятнами пестрили
отблеск едва заметной утренней зари.
Этот пикник последний был; ровно через неделю мой добрый друг убит, а
давно ли он мне этого изверга, его убийцу, рекомендовал как друга, товарища!
В 1841 году, в первой половине июля, после военной экспедиции я
прибыл из крепости Грозный для излечения раны в Пятигорск, и здесь была моя
последняя встреча с Лермонтовым. Припоминаю, что шёл я как-то в гору по улице
совсем ещё тогда глухой, которая вела к Железноводску, а он в то время спускался
по противоположной стороне с толстой суковатой палкой, сюртук на нём был уже
не с белым, а с красным воротником. Лицо его показалось мне чрезвычайно
мрачным; быть может он предчувствовал тогда свой близкий жребий. Злой рок
уже сторожил свою жертву.
В Черкеевской экспедиции нижегородцы рассчитывали видеться с двумя
своими старыми однополчанами, с Руфином Дороховым и М.Ю. Лермонтовым,
которых роковая судьба опять привела на Кавказ, помимо их воли. Оба они
принадлежали к войскам чеченского отряда, и обоих не было в экспедиции.
Дорохов лечился от ран, полученных в минувшем году, а Лермонтов, ездивший в
отпуск, остался на возвратном пути в Пятигорске. Но хотя нижегородцам не
пришлось их увидеть, они слышали о них рассказы и не могли не интересоваться
судьбою их, как старых товарищей. Имя Лермонтова достигло уже колоссальной
славы, а о Дорохове говорили во всем Кавказе как о человеке исключительном и
по своей фатальной судьбе и по тем подвигам, которые два раза высвобождали его
из-под серой шинели.
Покойный П.А. Гвоздев, тоже его товарищ по юнкерской школе, бывший
в то время на кавказских водах, рассказал мне о последних днях Лермонтова.
Восьмого июля он встретился с ним довольно поздно на пятигорском
бульваре. Ночь была тихая и тёплая. Они пошли ходить. Лермонтов был в
странном расположении духа: то грустен, то вдруг становился он желчным и с
сарказмом отзывался о жизни и обо всём его окружавшем. Между прочим, он в
разговоре сказал: «Чувствую — мне очень мало осталось жить». Через неделю
после того он дрался на дуэли, близ пятигорского кладбища, у подошвы горы
Машук.
Не возвращён ли он? Вы засмеялись бы, если б узнали, от чего я особенно
спрашиваю про его возвращение. Назад тому месяц с небольшим я две ночи сряду
видел его во сне — в первый раз в жизни. В первый раз он отдал мне свой
шлафрок какого-то огненного цвета, и я в нём целую ночь расхаживал по
незнакомым огромным покоям; в другой раз я что-то болтал ему про свои
любовные шашни, и он с грустной улыбкой и бледный как смерть качал головой.
Проснувшись, я был уверен, что он возвращён. И я был уверен, что он проехал
уже мимо нас, потому что я живу на большой дороге от юга.
