я как бы по инстинкту переписывал и перебирал их, они ещё теперь у меня. Ныне
я прочёл в жизни Байрона, что он делал то же, — это сходство меня поразило!
Лермонтов мальчиком, да и позднее, приписывал отсутствию в себе
красоты неуспех у женщин, и это его тревожило. Он старался вознаградить этот
недостаток ловкостью и совершенствовал себя во всевозможных телесных
упражнениях так же, как и Байрон, искавший славы хорошего ездока, бойца,
пловца и проч. Байрон сызмала не выносил несправедливого обращения со
слабыми или подначальными; он заступался за них, брал их под свое
покровительство. Лермонтов в детстве ещё напускался на бабушку, когда она
бранила крепостных, он выходил из себя, когда кого-нибудь вели наказывать, и
бросался на отдавших приказание с палкой и ножом, что под руку попадало. Оба
они не в меру рано созрели. Рано сказалась в них субъективная сила и
индивидуальное развитие, сделавшее их одинокими среди окружающих. Чем
более чувствовал каждый себя одиноким, тем более прибегал он к бумаге, поверяя
ей все движения зыбкой души. И неужели же можно сделать вывод, что
Лермонтов, желая подражать Байрону, во всем следовать ему, спешил, как и он,
выливать в стихотворной форме все, что его волновало и трогало.
1 8 3 0. Ещё сходство в жизни моей с лордом Байроном. (Ему) Его матери
в Шотландии предсказала старуха, что он будет великий человек и будет два раза
женат; (мне) про меня на Кавказе предсказала то же самое (повивальная) старуха
моей бабушке. Дай Бог, чтоб и надо мной сбылось; хотя б я был так же
несчастлив, как Байрон.
Оба ребёнка воспитывались среди женского элемента, баловавшего их не
в меру.
уже любовь, имея десять лет от роду?
Мы были большим семейством на водах Кавказских: бабушка, тётушка,
кузины. К моим кузинам приходила одна дама с дочерью, девочкой лет девяти. Я
её видел там. Я не помню, хороша собою была она или нет. Но ее образ и теперь
еще хранится в голове моей; он мне любезен, сам не знаю почему. Один раз я
помню, я вбежал в комнату; она была тут и играла с кузиною в куклы: мое сердце
затрепетало, ноги подкосились. Я тогда ни о чем еще не имел понятия, тем не
менее это была страсть, сильная, хотя ребяческая: это была истинная любовь: с тех
пор я еще не любил так. О! сия минута первого беспокойства страстей до могилы
будет терзать мой ум! И так рано!.. Надо мной смеялись и дразнили, ибо
примечали волнение в лице. Я плакал потихоньку без причины, желал ее видеть; а
когда она приходила, я не хотел или стыдился войти в комнату. Я (боялся) не
хотел говорить об ней и убегал, слыша ее названье (теперь я забыл его), как бы
страшась, чтоб биение сердца и дрожащий голос не объяснил другим тайну,
непонятную для меня самого. Я не знаю кто была она, откуда, и поныне мне
неловко как-то спросить об этом: может быть, спросят и меня, как я помню, когда
они позабыли; или тогда эти люди, внимая мой рассказ, подумают, что я брежу; не
поверят ее существованию — это было бы мне больно!.. Белокурые волосы,
голубые глаза, быстрые, непринужденность — нет; с тех пор я ничего подобного
