с этой минуты он стал больше танцевать и реже говорить умно; и даже ему
показалось, что его начали принимать с большим удовольствием. Одним
словом, он начал постигать, что по коренным законам общества в
танцующем кавалере ума не полагается!
…Звуки его голоса были то густы, то резки, смотря по влиянию
текущей минуты; когда он хотел говорить приятно, то начинал
запинаться и вдруг оканчивал едкой шуткой, чтоб скрыть собственное
смущение, — и в свете утверждали, что язык его зол и опасен... ибо свет не
терпит в кругу своем ничего сильного, потрясающего, ничего, что могло бы
обличить характер и волю: свету нужны французские водевили и русская
покорность чуждому мнению.
…Теперь, когда он снял шинель, закиданную снегом, и взошел в свой
кабинет, мы свободно можем пойти за ним и описать его наружность — к
несчастию, вовсе не привлекательную; он был небольшого роста, широк в
плечах и вообще нескладен; казался сильного сложения, неспособного к
чувствительности и раздражению; походка его была несколько осторожна
для кавалериста, жесты его были отрывисты, хотя часто они выказывали
лень и беззаботное равнодушие, которое теперь в моде и в духе века — если
это не плеоназм.
Лицо его смуглое, неправильное, но полное выразительности, было бы
любопытно для Лафатера и его последователей: они прочли бы на нем
глубокие следы прошедшего и чудные обещания будущности... толпа же
говорила, что в его улыбке, в его странно блестящих глазах есть что-то...
М.Ю. Лермонтов. Княгиня Лиговская
Назвать вам всех, у кого я бываю? Я — та особа, у которой бываю с
наибольшим удовольствием. Правда, по приезде я навешал довольно часто
родных, с которыми мне следовало познакомиться, но в конце концов я нашел, что
лучший мой родственник — это я сам.
М. Лерма — М.А. Лопухиной. Петербург, 23 августа 1832г.
— Впрочем, для тебя же хуже, — продолжал Грушницкий, — теперь
тебе трудно познакомиться с ними, — а жаль! это один из самых
приятных домов, какие я только знаю...
Я внутренне улыбнулся.
— Самый приятный дом для меня теперь мой, — сказал я, зевая, и
встал, чтоб идти.
М.Ю. Лермонтов. Герой нашего времени. Журнал Печорина
Предупреждаю вас, что я теперь не тот, каким был прежде: и чувствую и
говорю иначе, и Бог весть, что у меня выйдет ещё через год. Моя жизнь была до
сих пор рядом разочарований, — теперь они смешны мне, я смеюсь над собою и
над другими. Я только вкусил удовольствий жизни и, не насладившись ими,
пресытился...
