Серия «Биографические Хроники»

поводом к сильнейшему гневу его величества. Он приказал отправить под арест

командира роты и всех отделенных офицеров, а подпрапорщиков не увольнять со

двора впредь до приказания. На другой день великий князь опять приехал в

Школу и, к крайнему удивлению своему, вновь застал те же беспорядки в одежде.

На этот раз гроза разразилась уже над командиром Школы, генерал-майором,

которому объявлен был строгий выговор.

Затем начальство Школы изменилось. Еще раньше удалился из нее

Беллинзгаузен, а потом, в ноябре 1831 года и Годеин, который был заменен

бароном Шлиппенбахом. С этим назначением и уходом Годеина совпадает и

выход любимого и уважаемого полковника Гудима-Левковича, командира

эскадрона. На место его был назначен Стунеев, воспетый Лермонтовым, а

командиром роты — Гельмерсен, избранный самим великим князем Михаилом

Павловичем.

Все эти перемены произошли как раз в 1832 году, то есть к тому времени,

когда Лермонтов поступил в Школу.

П.А. Висковатов. С. 165

В школе Лермонтов имел страсть приставать со своими острыми и часто

даже злыми насмешками к тем из товарищей, с которыми он был более дружен.

Разумеется, многие платили ему тем же, и это его очень забавляло.

А.М. Меринский. 1 С. 296

Впоследствии и в свете он не оставил этой привычки, хотя имел за то

много врагов.

А.М. Меринский2 // Русский мир. №205

Я короче сошелся с Павлом Евреиновым: у него есть душа в душе!

М.Ю. Лермонтов — С.А. Бахметевой. Начало августа 1832г.

Я намерен засыпать вас своими письмами и стихами. Это, конечно, не по-

дружески и не гуманно, но каждый должен следовать своему предназначению.

Вот ещё стихи, которые сочинил я на берегу моря:

Белеет парус одинокий...

(и т. д.)

Лерма — М.А. Лопухиной. 2 сентября 1832г.

Вообще большая часть произведений Лермонтова этой эпохи, то есть с

1829 по 1833 год, носит отпечаток скептицизма, мрачности и безнадежности, но в

действительности эти чувства были далеки от него.

А.П. Шан-Гирей. С. 747

Вот уже несколько недель, как мы расстались и, может быть, надолго,

потому что я не вижу впереди ничего особенно утешительного. Однако я все тот

же, вопреки лукавым предположениям некоторых лиц, которых не стану называть.

Можете себе представить мой восторг, когда я увидел Наталью Алексеевну, она

ведь приехала с нашей стороны, ибо Москва моя родина и такою будет для меня

всегда; там я родился, там много страдал и там же был слишком счастлив!

Пожалуй, лучше бы не быть ни тому, ни другому, ни третьему, но что делать?

Лерма — М. А. Лопухиной. 2 сентября 1832г.

В Петербурге жил тогда Никита Васильевич Арсеньев (род. в 1775г. —

ум. в 1847г.), родной брат деда Лермонтова и двоюродный брат моей бабушки;

Лермонтов был поручен его попечениям. У Никиты Васильевича, большого