происходил не между невинной молодой девушкой и искусившимся сердцеедом, а
совершенно наоборот. Двадцатилетний мальчик, едва кончивший свое воспитание
и вошедший в общество только за несколько дней перед тем, попадает в руки
искусившейся кокетки, старше его несколькими годами, лет семь выезжавшей и
кружившей головы целому ряду поклонников из столичной и нестоличной
молодежи.
В записках г-жи Хвостовой (Сушковой), при всем её вполне понятном
нежелании отнестись недружелюбно к личности некогда горячо ею любимой, эта
личность все-таки с нравственной стороны обрисовывается не в привлекательном
виде.
Года через два после того, когда я с любопытством отсталой деревенской
барыни закидывала (вопросами? —
родственников и о прошлом, и о новостях, услышала я из собственных уст Е. Ал.
объяснение проделки с нею Лермонтова. Вот оно: как только узналось о его
коротком знакомстве в нашем доме, то одна москвитянка, страстно влюбленная в
г. Л[опухи]на, и вдобавок приятельница Ек. Ал., поручила умненькому молодому
гусару воспрепятствовать предполагаемому союзу. В эпоху этого рассказа,
слышанного собственными моими ушами, в чувствах Ек. Ал. преобладали гнев на
вероломство приятельницы, сожаление об утрате хорошего жениха, и отнюдь не
было воздвигнуто кумирни Михаилу Юрьевичу. Он обожествлён гораздо, гораздо
позднее.
Она сидела, молчала, но уже не выезжала более и весною поехала в
Москву на свадьбу Растопчиной. С Александриной, родственницей бывшего
жениха своего, князя Мишеля (напомним, что именем этим обозначен здесь А.
Лопухин. —
переписке, так что той был известен весь печальный роман ее; тут же при личном
свидании «с другом» Катя вновь все рассказала, наивно изливая ей свое сердце...
Раз, приехав рано к Александрине, Катя пришла прямо к ней в комнату, пока
хозяйки дома были очень заняты в гостиной приемом важной родственницы. На
столе была опрокинута открытая шкатулка, с грудой вывалившихся из нее писем...
В глаза ей метнулось ее имя в письме, написанном рукой слишком знакомой... Она
взяла и прочла:
«Будьте спокойны, милая кузина. Мишель никогда не женится на m-lle
Сушковой. Я играл двойную роль, которая удалась мне превосходно... Кокетство
m-lle Сушковой хорошо наказано. Она так очернена в глазах Мишеля, что он
чувствует к ней одно презрение; мне же удалось лестью вскружить ей голову и
даже внушить ей страсть, которая мне неприятна... Не так-то легко будет мне от
нее отделаться! Зато цель достигнута, а что касается до m-lle Сушковой, — будь с
ней что будет...»
Тогда только Катя поняла, что бедные родственницы князя, Александрина
и мать ее, живя с ним вместе и на его счет, отнюдь не желали, чтобы он женился,
да еще на девушке без состояния.
Катя имела власть над собою, и, когда Александрина возвратилась, она
сказала ей, показывая письмо:
— Ты видишь, я могу обнаружить ваши подлости, я могу завтра же
