политически он зависел от коммунистов, это был брак по расчету, которому
способствовало создание антигитлеровской коалиции с Советским Союзом, и Батиста не
хотел сближаться с коммунистами настолько, чтобы ставить под угрозу свои отношения с
Соединенными Штатами. Не прошло и года, как Батиста уже перестал так часто и открыто
выступать против работодателей. В это же время некоторые руководители фирмы
«Бакарди» и члены семьи Бакарди начали задумываться о том, не слишком ли
бескомпромиссную позицию занимает администрация фирмы в отношениях с
профсоюзом. Юридически позиция фирмы была достаточно прочна, однако о повышении
заработной платы все же стоило поразмыслить. На самом деле некоторые работники
«Бакарди» получали меньше, чем работники на тех же должностях в других компаниях –
отчасти потому, что профсоюз «Бакарди» многие годы, пока дела у компании шли не
слишком гладко, выставлял умеренные требования по повышению зарплаты. События,
которые привели к правительственному захвату завода, были позором для компании,
которую всегда считали столпом общества и щедрым работодателем. Репутация была
основой самосознания «Бакарди» - и ее нужно было обновлять.
По случайности, а может быть, и нет, трудовые конфликты в фирме «Бакарди»
обострились в то время, когда в компании менялось руководство. Почтенному Энрике
Шугу в 1943 году сравнялось восемьдесят один, и он пережил свою супругу Амалию
Бакарди Моро уже на четырнадцать лет. Шуг со своей французской живостью и
галантностью оставался желанным и почетным гостем на сантьягских банкетах, приемах и
вечеринках и очаровывал и друзей, и незнакомцев нестареющим обаянием и остроумием.
Обед в его честь в клубе «Ранчо» в Сантьяго собрал 1200 гостей – такого количества по
такому поводу в восточной части Кубы еще не видели. Однако к этому времени дон
Энрике стал интересоваться повседневной деятельностью своей компании меньше, чем
прежде. С началом Второй Мировой войны его вниманием полностью завладела любимая
родина – Франция, оказавшаяся под нацистской оккупацией, и он организовал на Кубе
комитет солидарности для поддержки французского Сопротивления. Годы его жизни
подходили к концу. Как президент и управляющий директор компании Шуг не знал себе
равных – но кто станет его преемником?
Основным предметом заботы стали отношения между работниками и
администрацией. Все дела с профсоюзом вел в этот период Хосе Эспин, главный
бухгалтер компании и одновременно заместитель Энрике Шуга (отчасти потому, что он
свободно говорил по-французски). Эспин не принадлежал к семье Бакарди даже по браку
и, казалось бы, не имел ни малейших шансов занять высший исполнительный пост в
компании, однако у него были честолюбивые замыслы. Когда сыновья и зятья Бакарди
начали претендовать на должность Шуга, Эспин заключил союз с Луисом Х. Бакарди
Гайяром, заместителем финансового директора компании и последним оставшимся в
живых сыном Факундо Бакарди Моро. Луис контролировал 30 процентов акций компании
как представитель своей ветви семьи в совете директоров, так что обладал существенным
влиянием, особенно в союзе с главным помощником Шуга. Представлялось, что из всех
сыновей Бакарди именно он, по логике вещей, и должен стать преемником Энрике Шуга.
Однако лидеры профсоюза давно решили, что и с Луисом, и с Эспином трудно иметь
дело, и оба были в какой-то степени повинны в ухудшении рабочих отношений. Более
того, в семье Луиса считали несколько скрытным, полагали, что ему не хватает гибкости и
предпринимательской интуиции. К началу сороковых годов его перспективы были уже не
такими безоблачными.
Восходящей звездой «Бакарди» был Пепин Бош, который добился таких
впечатляющих успехов в Мехико, Нью-Йорке и Пуэрто-Рико. Как бы ни ценил Шуг
своего заместителя Хосе Эспина, как бы ни уважал семейную долю Луиса Х. Бакарди, за
