Технологическом. Однако Вильма упорно отказывалась. В 1954 году она получила
диплом и нашла работу в лаборатории на сахарном заводе неподалеку от Сантьяго, однако
по-прежнему встречалась с друзьями и бывшими сокурсниками, разделявшими ее
политические интересы. Однажды, когда она делала какой-то анализ, коллега подсунул ей
экземпляр «История меня оправдает» Фиделя Кастро. «Я не могла оторваться, -
призналась она биографу Кастро Таду Шульцу в интервью 1985 года. Она тут же
устремилась в гущу подпольной работы в Сантьяго вместе с одним из своих бывших
преподавателей, испанским коммунистом.
Отцу не нравилось, что воззрения Вильмы становятся все радикальнее. «Он опять
начал настаивать на том, чтобы я поехала в Массачусетский Технологический, - говорила
она. – Он знал, в чем я участвую, и хотел вытащить меня оттуда». В конце концов, Хосе
Эспин был высокопоставленным служащим крупной капиталистической фирмы и
большую часть своей профессиональной жизни в «Бакарди» посвятил борьбе с левыми
лидерами профсоюзов. Наконец в конце 1955 года Вильма поддалась на уговоры отца и
уехала в аспирантуру в Бостон.
Продержалась она там всего несколько месяцев. На родине Вильма маршировала в
демонстрациях и участвовала в тайной революционной деятельности и среди апатичных
соучеников по Массачусетскому Технологическому чувствовала себя не в своей тарелке,
поэтому решила прекратить обучение и вернуться. По дороге домой она заехала в
Мехико, где друзья устроили для нее встречу с Фиделем Кастро и его братом Раулем.
Братья встретили ее в аэропорту в Мехико, они вместе провели три дня, и Вильма
вернулась на Кубу с пачкой писем от Фиделя его последователям.
В Сантьяго Вильма вернулась законченной революционеркой. Хотя многие
коллеги в ее старом мире «Бакарди» разделяли ее антипатию к режиму Батисты, кое-кого
коробила ее воинственность и уверенность в своей правоте. Хуан Грау обратил внимание
на то, что за время пребывание в Массачусетсе Вильма стала враждебно относиться к
США. «Некоторые антиамериканские взгляды были у нее еще до отъезда, - вспоминал он,
- возможно, они возникли под влиянием того преподавателя из Испании. Я надеялся, что в
Массачусетском Технологическом ее убеждения изменятся, однако стало, кажется, только
хуже».
Вообще на Кубе росло недовольство Соединенными Штатами – параллельно с
движением против Батисты, которое все ширилось. Когда США предложили прорыть
через остров канал, чтобы облегчить торговлю с Южной Америкой, кубинцы всех
политических взглядов были вне себя от негодования. Некоторые даже обвиняли
американцев в том, что в стране растет преступность и процветают пороки. Они
подчеркивали, что это американцы завезли на остров обычай играть на скачках и открыли
первые казино, владеют самыми знаменитыми барами, покровительствуют публичным
домам и секс-шоу и в целом больше всех пьют.
Кубинцы, которые активно участвовали в движении против Батисты, кроме всего
прочего, возмущались и тем, как носятся с ним США. Правительство США признало
Батисту президентом всего семнадцать дней спустя после переворота 1952 года, хотя он
пришел к власти неконституционным путем. Напротив, правительство Рамона Грау Сан-
Мартина в 1933 году США так и не признали, хотя он был законно избран и правил
страной четыре месяца. Грау не слишком благоволил американскому бизнесу и интересам
безопасности США, а Батиста выслуживался перед Вашингтоном. Заручившись
финансированием США, он создал особое разведывательное подразделение под
названием Бюро подавления коммунистической деятельности. Вице-президент Ричард
Никсон прибыл в Гавану, чтобы произнести тост за «компетентность и стабильность»
режима Батисты на торжественном приеме в феврале 1955 года, а вскоре к нему
присоединился директор ЦРУ Аллан Даллас. Артур Гарднер, посол США на Кубе в тот
