Факундо», подчеркивая свое уважение. Впоследствии его домашние говорили, что
Факундо никогда не появлялся без сюртука, в одной рубашке, - даже у себя дома. Черные
штиблеты всегда были начищены до блеска, рубашки идеально накрахмалены,
воротнички идеально белы, - дон Факундо был образцом солидного делового человека.
Каждый вечер, вернувшись домой после долгого трудового дня, он мерил дом шагами,
сцепив руки за спиной, неподвижно уставясь перед собой и витая мыслями неведомо где.
«Ах, Факундо опять удалился в тишь», - замечала Амалия, понимавшая, что тревожить его
нельзя. Это было время его ежедневной медитации, и он шагал по дому, пока его не звали
обедать.
Чтобы добиться преуспевания в эту бурную эпоху, нужны были сильная воля и
быстрый ум. Факундо Бакарди никогда не терял веры в то, что на Кубе можно сделать
деньги, стоит лишь ухватиться за подходящую возможность. Мелочная торговля, как
теперь понимал Факундо, для этого не годилась, нужно было начать что-то производить.
Со временем мысль приобрела четкие очертания. Надо делать ром.
* * *
Плодородная вулканическая почва Кубы, тропический климат, регулярные ливни и
жаркое солнце сделали остров идеальным местом для выращивания сахарного тростника.
Поначалу сахарная промышленность развивалась медленно, однако к 1850 году Куба
стала мировым лидером по производству сахарного тростника. За предшествовавшие
полвека объемы экспорта сахара выросли вдесятеро. Пожалуй, мало какой индустрии в
мире удавалось так стремительно расти и приносить такой быстрый доход.
Куба с ее густыми лесами и малочисленным населением поначалу была знаменита
скорее стратегически выгодными портами и судоремонтными верфями, а не
сельскохозяйственной продукцией. Сахарная промышленность появилась на ней лишь
благодаря двум очень важным событиям, случившимся практически одновременно.
Первым из них была революция на Гаити, вспыхнувшая в 1790 году, когда отпущенные на
свободу чернокожие жители острова заявили, что достойны считаться гражданами
Франции в соответствии с Декларацией о правах человека – документом, вдохновившим
Великую Французскую революцию 1789 года. Через год весь остров был охвачен
полномасштабным восстанием рабов, последствием которого было то, что французские
плантаторы бежали с острова, и гаитянская сахарная промышленность рухнула.
Кубинские плантаторы, до этого не поспевавшие за своими гаитянскими конкурентами,
обнаружили, что соревноваться им не с кем. Однако они по-прежнему страдали от
хронической нехватки рабочей силы. Долгие годы они добивались, чтобы Мадрид
разрешил им ввозить рабов без ограничений, обосновывая это тем, что неограниченное
использование рабского труда подхлестнет сахарную экономику и принесет Кубе
прибыль, о которой раньше нельзя было даже мечтать. В 1791 году, одновременно с
развалом Гаити, кубинские плантаторы получили желаемое. В тот год испанская корона
сняла все ограничения на работорговлю.
С тех пор Куба видела свое будущее именно в рабовладении, которое оказывало
глубочайшее влияние на экономику, на ход истории и на национальный характер. В
течение несколько лет ежегодно на Кубу привозили морем до десяти тысяч
порабощенных африканцев. К 1850 году на острове было около четырехсот тысяч рабов –
примерно 40 процентов всего населения Кубы. Подавляющее большинство работало на
сахарных плантациях, где объемы производства зависели от грубой силы в той же
степени, что и от технологии.
В крупных поместьях трудились сотни рабов – почти все мужчины. Одни рабы
рубили в полях сахарный тростник мачете. Другие работали в «сахарном доме», где
царили оглушительный шум и липкий сладкий запах. Рабы вручную закладывали стебли
