обществе провинции Ориенте, но и общая преданность новой Кубе.
Человек, который мог поддерживать эти отношения со стороны Бакарди – Пепин
Бош – через две недели после возвращения на Кубу отправился в Гавану и заявил о том,
что поддерживает новое правительство. 22 января, назавтра после демонстрации в
поддержку казней у президентского дворца, Бош нанес визит только что назначенному
министру финансов Кастро – Руфо Лопесу-Фрескету, экономисту, получившему
образование в США. Бош принес с собой чек на 450 000 долларов – сумма, которую
фирма «Бакарди» должна была в конце года выплатить в виде налогов. Батиста и его
приспешники перед тем, как покинуть остров, опустошили кубинскую государственную
казну, и Бош решил выплатить причитающиеся налоги за несколько месяцев до срока,
чтобы помочь правительству рассчитаться с долгами. Другие кубинские предприниматели
тоже платили налоги заранее, однако выплата «Бакарди» была на тот момент самой
крупной. Заместитель Лопеса-Фрескета немедленно выписал расписку с благодарностью
компании за «шаг навстречу Революционному Правительству».
Фидель Кастро и его компанда уже успели ясно показать, что намерены добиться
радикальных экономических и политических перемен на Кубе, однако самого
выдающегося бизнесмена в стране это не встревожило. Вернувшись в Сантьяго после
встречи с Лопесом-Фрескетом, Пепин Бош продиктовал несколько писем к друзьям – в
этих письмах слышится только энтузиазм по поводу нового правительства. «Рад сообщить
тебе, что дела на Кубе идут очень хорошо, - писал он другу в Тампу. – Могу со всей
откровенностью сказать, что все очень счастливы и что если мы и дальше будем следовать
тем же курсом, Кубу, я уверен, ждет прекрасное будущее». Кроме того, он поделился
своим мнением об администрации Фиделя Кастро со своим другом Луисом Муньосом
Марином, губернатором Пуэрто-Рико. Как политик, в молодости считавший себя
социалистом, Муньос Марин живо интересовался Фиделем Кастро и его революцией и
дал понять своим кубинским друзьям, что готов помогать им чем только сможет. Когда
журналисты спросили его, что он думает о массовых казнях, он отметил, что это всего-
навсего «ложка дегтя в бочке меда». Бош в письме Муньосу Марину выразил осторожную
надежду, что Фидель Кастро окажется для Кубы хорошим руководителем. «Судить о
способностях доктора Кастро к управлению государству трудно, - рассуждал Бош, -
поскольку он, в сущности, никогда этим не занимался. Однако я всегда говорил, что
человек, который знал, как сделать то, что он сделал, и знал, как установить дисциплину
среди людей более или менее великих, наверняка обладает выдающимися качествами, и
можно ожидать, что он добьется успеха».
Зимний номер ежеквартального фирменного журнала «Бакарди Графико» за 1959
год открывался сенсационной статьей под названием «Крестовый поход за свободу»,
прославлявшей триумф революции, с иллюстрацией на целую страницу - Фидель Кастро
на танке с кубинским флагом в руке. «Кубинский народ нашел в Фиделе Кастро
незаурядную фигуру, которая была ему так нужна в пору бедствий, - гласила подпись под
фотографией. – В те времена, когда большинство людей мучились сомнениями, Фидель
Кастро знал, как сохранить веру и поднять боевой дух». Небольшая редакторская заметка
рядом с изображением не позволяла усомниться в том, что Фиделя и его революцию в
семье Бакарди просто обожали:
Первое января 1959 года принесло на Кубу ветер свободы. В Сьерра-
Маэстра и Сьерра-Кристаль Фидель и Рауль Кастро создали повстанческую армию.
Эта армия не потерпела поражения и с помощью почти всего населения Кубы была
создана такая военная и экономическая ситуация, что диктатура неизбежно должна
была пасть… Сегодня мы, кубинцы, счастливы. Мы верим в свой народ, мы
надеемся, что жизнь в нашей стране может быть организована ко всеобщему благу,
а не так, как удобно лишь немногим и как было до сих пор.
