он следующее:
- Мы, капиталисты, рабочих не боимся, но нас пугает сочетание рабочей силы и
правительства. Ваша система предполагает доминирование рабочей силы – как при
Батисте. Вы хотите контролировать рабочих – и хотите контролировать частное
предпринимательство. Так вы помощи не получите. Если вы хотите, чтобы я вам помогал,
вам придется разрешить выборы и предоставить рабочим свободу, которой они
добиваются. Тогда вы увидите, как процветает наша страна.
Бош уверял, что стоило ему произнести слово «свобода», как Кастро «умчался
прочь, как стрела», и до конца поездки они не обменялись ни словом. Эрнесто Бетанкур,
который сидел рядом с Бошем и, разумеется, слышал весь разговор, впоследствии
подтверждал, что так и было.
В нарушение дипломатического протокола Кастро не обратился в Государственный
департамент до того, как подать прошение о получении американской визы. Президент
Эйзенхауэр намеренно унизил его – уехал из города играть в гольф. Исполняющий
обязанности Госсекретаря Кристиан Хертер, однако, устроил ленч в честь Кастро и
пригласил на него несколько десятков человек. Во время застольной беседы Кастро
объявил, что ратует за демократию, а не за коммунизм, что намерен провести свободные
выборы, что открыт для американских инвестиций. Пепин Бош слушал его и сомневался в
искренности его слов. После неприятного разговора на борту самолета Бош решил, что не
хочет дальше сопровождать Кастро, и сказал другим членам делегации, что нездоров и
намерен вернуться на Кубу. Однако сначала он отправился в Нью-Йорк повидать
служащих «Бакарди Импортс», где, как Бош впоследствии говорил, пожаловался своему
старинному другу Бартоло Эстраде, президенту компании, что пока Кастро будет у
власти, у Кубы и у «Бакарди» будет масса трудностей.
Высокий бородатый вождь повстанцев в мятой полувоенной форме произвел во
время своего тура по США самое благоприятное впечатление – особенно на студентов, с
которыми встречался в Нью-Йорке, Гарварде и Принстоне. Необузданный, страстный,
Фидель будоражил слушателей красноречивыми описаниями перемен, которые ждут
Кубу. Страна не удовлетворится «теоретической демократией», говорил он, - нет, она
твердо намерена установить «подлинную демократию», с правом работать, читать, писать,
с правом говорить и организовывать. Тех, кто боялся, что Куба скатится в радикализм,
Фидель успокоил обещаниями, что частная собственность будет защищена, а
национализированы будут разве что предприятия общественного пользования. Казалось,
Кастро одинаково критикует и коммунизм, и капитализм и стоит за общественно-
политическую модель, «которая не забывает о правах человека, [которой не нужны] ни
хлеб без свободы, ни свобода без хлеба, ни диктатура одного человека, одного клана,
одной касты».
Пепин Бош к этому времени уже убедился в том, что Кастро скажет все что угодно,
лишь бы это соответствовало его ближайшим политическим целям, но тщательно следил
за собой и не говорил об этом публично. В беседе с кубинскими журналистами после
встречи в Вашингтоне Бош выразил уверенность в том, что американские инвесторы
обязательно придут на Кубу, и подчеркнул, что вдохновил их на это именно Кастро.
«Можно со всей откровенностью сказать, - заявил он газете «Диарио де ла Марина», - что
доктор Фидель Кастро знает, как завладеть воображением и завоевать симпатии и
простого народа, и власть имущих в американской столице. Его публичные выступления
принимались очень хорошо, и мы можем быть удовлетворены и не сомневаться в том, что
этот визит лишь укрепит узы дружбы между нашими странами». Министр общественных
проектов в правительстве Фиделя Кастро Маноло Рай попросил Боша на общественных
началах исполнять обязанности директора строительства гидроэлектростанции на реке
