Бакарди и долгая битва за Кубу

Факундо-младший. Он был на четыре года моложе Эмилио и не обладал опытом жизни

вдали от родителей, поэтому сильнее зависел от отца, чем Эмилио. К 1868 году он работал

в винокурне бок о бок с доном Факундо, постигал искусство изготовления рома и

готовился пойти по стопам отца. Юному Факундо в то время было всего двадцать лет, и

мысль о том, чтобы пойти против воли сурового отца, выбивала у него почву из-под ног.

Эмилио, со своей стороны, опасался, что вооруженная борьба заставит кубинцев

пойти друг против друга, а это приведет к кровавой бойне с катастрофическими

последствиями. Он был уверен, что подлинным врагом Кубы было не столько мадридское

правительство, сколько испанская колониальная администрация. Несколькими месяцами

раньше либеральным силам в Испании удалось свергнуть с престола Изабеллу II и создать

временное правительство, которое быстро разработало новую конституцию, где

провозглашались избирательное право для всех мужчин и свобода прессы. Однако

испанский генерал-капитан в Гаване разослал всем своим наместникам на острове

обращение, где приказывал продолжать политику репрессий, «кто бы ни был у власти на

полуострове». Когда Эмилио обсуждал с друзьями политические дела, то отстаивал ту

точку зрения, что кубинские патриоты должны объявить о своей солидарности с

мадридскими реформаторами и затем создать новую колониальную администрацию,

которая бы подчинялась конституции, введенной в Испании.

Хотя Эмилио было всего двадцать четыре года и у него не было никакого

официального поста в революционном движении, он разработал дерзкий план свержения

испанского губернатора Сантьяго. По мысли Эмилио, вечером 4 декабря 1868 года нужно

было устроить массовую манифестацию перед дворцом губернатора на Пласа де Армас. В

это время площадь будет полна народу, собравшегося на retreta – музыкальные гулянья,

которые проводились там дважды в неделю по вечерам. Эмилио предполагал прервать

праздник краткой, но яростной речью, в которой он призовет сограждан двинуться на

дворец губернатора, выходивший на площадь. Факундо-младший и несколько их друзей

согласились ему помогать.

К восьми вечера четвертого декабря на площади начала собираться толпа. Газовые

фонари бросали на мостовую бледные круги света, освещая зелень, гравиевые дорожки по

периметру площади и выставленные вдоль них скамьи. В стороне стоял губернаторский

военный оркестр и наигрывал попурри из опер и кубинские танцы. Господа в белых

саржевых костюмах и панамах лениво прогуливались по площади, покуривая сигары.

Дамы в платьях из тонкого муслина или льна со шлейфами, стелившимися по земле,

кокетливо обмахивались веерами.

Эмилио с братом частенько ходили на retreta посмотреть на нарядных девушек, но

на сей раз нервно переминались с ноги на ногу на краю площади, не сводя глаз с

губернатора Сантьяго, который наблюдал за гуляющими с балкона своего дворца.

Остальные заговорщики заняли позицию напротив здания правительства. Эмилио удалось

даже склонить на свою сторону нескольких служащих таможни, которые стояли на углу,

готовые помочь поднять восстание. Согласно традиционному распорядку гуляний, в

десять оркестр должен был перестать играть и, выстроившись перед губернаторским

дворцом, исполнить «Himno di Riego», любимый испанский гимн, а затем строем

удалиться. Тем вечером «Himno» должен был стать сигналом к восстанию. После него

Эмилио рассчитывал произнести речь, а его соратники, занявшие стратегические позиции

вокруг дворца, собирались скандировать «?Libertad!» и «?Viva Cuba libre, unida a Espana!»

(«Свобода!» и «Да здравствует свободная Куба в союзе с Испанией!») Задачей Эмилио

было добиться того, чтобы толпа двинулась на дворец губернатора и потребовала его