предприятие» и предложить политическую программу, которая заинтересовала бы самые
разные слои общества, поскольку задача добиться независимости не сводится к военным
операциям, «это крайне сложная политическая проблема».
Марти отводил ведущую роль политическому просвещению народа, и это очень
импонировало кубинцам вроде Эмилио Бакарди, который всегда считал, что
интеллектуальная работа была бы отнюдь не лишней в революционном движении.
Эмилио взялся за реорганизацию политической деятельности в Сантьяго по побуждению
своего доброго друга Федерико Переса Карбо, вместе с которым он был арестован и
отправлен в ссылку. Хотя Федерико был моложе на одиннадцать лет, в Испании они с
Эмилио стали неразлучны. После смерти Марии присутствие Федерико в Сантьяго
напоминало Эмилио о том, что ему довелось пережить, и во время траура Федерико был
ему ближе всех. Федерико мягко подвел Эмилио к тому, чтобы вернуться в мир политики,
и для начала они вместе основали в Сантьяго Группу вольнодумцев имени Виктора Гюго,
которая должна была пропагандировать либеральные идеи этого французского писателя.
На сторонний взгляд Перес Карбо казался тихим бухгалтером, но в душе он был
отважным революционером, а поскольку его не обременяли семейные обязанности, то и
возможностей у него оказалось больше, чем у Эмилио. Революционная репутация Переса
Карбо была безупречной: он успел поучаствовать в боях и выполнял тайные поручения
самого Антонио Масео. В 1882 году Перес Карбо сумел сбежать из заключения в
Испании, пробрался в Кадис и спрятался на французском пароходе, следовавшем в Нью-
Йорк, где и провел год и три месяца, работая вместе с Марти в различных газетах,
сочувствовавших делу кубинской независимости. Вернувшись в Сантьяго, Федерико
вместе с Эмилио Бакарди стал протестовать против иерархии католической церкви на
основе идей Виктора Гюго. Известно, что когда во время переписи населения в 1872 году
у Переса Карбо спросили, католик ли он, ответ был «Нет. Я вольнодумец». В глазах
Эмилио и Федерико «вольнодумное» решение избегать догмы обеспечивало
демократической суверенной Кубе идеологическую основу, и, пропагандируя свою
«Grupo Libre Pensador Victor Hugo», они сопротивлялись тесному колониальному альянсу
церкви и испанской монархии.
Первой попыткой вернуться в литературный мир для Эмилио стала статья «El
Matrimonio Civil» (под псевдонимом «Аристид»), опубликованная в еженедельной газете
«El espiritu del siglo». Эмилио написал ее в ответ на эдикт архиепископа Сантьягского, в
котором глава церкви объявлял «антихристианским» новый закон, позволявший кубинцам
регистрировать браки у гражданских чиновников. Архиепископ настаивал, что сочетать
людей узами супружества имеет право лишь католическая церковь. В традициях
либерализма, свойственного девятнадцатому веку, Эмилио считал попытку церковных
властей запретить гражданские браки нападками на свободу и религиозную
толерантность. «Они пытаются вернуть нас в ту эпоху, когда у людей не было совести,
поскольку они слушались только исповедника, - писал Эмилио, - когда блестящие идеи
подавлялись в зародыше, когда запуганные люди бездумно бродили и крестились с утра
до вечера, недоумевая, куда смотрит их Бог».
Прилив энергии, охвативший Эмилио после долгих месяцев подавленности,
отчасти объяснялся его знакомством с молодой жительницей Сантьяго Эльвирой Капе,
которая разделяла его интересы и вместе с их общим другом Пересом Карбо заставила его
снова писать. Эльвира получила хорошее образование, много путешествовала и свободно
говорила и по-испански, и по-французски, во многом благодаря отцу, который на своей
родине, во Франции, выучился на врача и считал, что его дочери должны располагать
теми же возможностями, что и мужчины. В июле 1887 году Эмилио женился на Эльвире и
поселился с ней в доме на улице Тринидад-Баха, где раньше жили его родители; за год до
