Собачьи ночи

тех, кому пришлось нас покинуть –). Я же остался в гудящей тишине квартиры именно в тот час дня, когда кроме меня здесь=внутри, собственно, Никого больше не было. Квартира, по трем комнатам которой я медленно прогулялся, походила на близкого человека, вид которого, повседневно-привычный, воспринимается всегда в одной и той же перспективе и потому всегда кажется одинаковым (так супруги, долго прожившие вместе, в действительности уже не смотрят друг на друга; а если и смотрят, то это «слепое зрение», то есть скорее не зрение, а знание того, что все осталось таким, каким уже так-давно….. было –:– Но достаточно 1 незначительного изменения угла зрения, неожиданно другой, чем обычно, встречи, взгляда, брошенного на Другого в неурочное время, или совместного смотрения с этим-Другим, якобы так хорошо тебе знакомым, в зеркало –: и ты вдруг видишь лицо Чужака, Незнакомца: Кого-то, кто – еще не известно, желает ли тебе добра.) Так вот, в тот пустой час я не мог представить себе, как на следующий день пройду прежним-путем-в-школу & как выдержу бесконечные часы занятий, рядом с Другими=там, после моего сегодняшнего=позора…..

И в этом 1очестве, в послеполуденной квартире, я прилег, все еще голый, на маленькую софу, повернулся к стене, прижался лбом к прохладной кирпичной кладке, подтянул колени к груди – давно уже я не сосал большой палец, теперь опять стал сосать – И среди удушливо-теплых испарений прокипяченного белья заснул, прямо на кухне – –

–Эй-!ээйты –

И проснулся оттого, что меня грубо трясли за плечо; и медленно открывающиеся веки подсунули мне образ человека в зеленой униформе, полицейского, который 1тонным голосом, громкость которого совсем не соответствовала нашей тесной кухне, говорил что-то об ИСПРАВИТЕЛЬНОМ ЗАВЕДЕНИИ, – Охоту к фулюганским штучкам там тибе враз отобьют – из-за таких гхлупостев полыцию не вызывают, милсгоспожа (это уже – матери, стоявшей где-то в тени) – у нас други=!важны задачи – Делофыбестово по-хорло шобишо нянькаца с дурковатыми пацанами которы запираат двер изнутри & знай себе посмейвац-в-кулакх кады Нихто потом неможе вотти в фаатеру – Такшо: В !следущщираз (& толстое лицо полицейского склонилось надо мной, заполнив все поле зрения, и я увидел красно-синие прожилки на его щеках & налитые кровью собачьи глазки) – В !следущщираз ты туды !попадеш Можеш !не- сумневаца Парень !Заруби себе это на носу –;– я между тем совершенно проснулся, чувствовал себя на удивление посвежевшим – я сидел, прислонившись к холодной гладкой стене, И озноб, будто на паучьих лапках, пробегал по коже –. Я хотя и понимал Все, что Он говорил (или: скорее выкрикивал), но мне никак не удавалось соотнести Все-это с собой – :?Хулиганские штучки: !что еще за ?Штучки – ?Кто их – Причем здесь ?я – : И видел теперь медленно скапливающихся на пороге соседей, чьи головы, словно булыжники, постепенно замуровывали дверной проем, слышал шарканье ног на лестничной площадке; к шумам от входной двери, зияюще-зловонной & скрипучей, звучным выкрикам полицейского & скандалу: это опять там-наверху на-третьем у этой-!Фифы, – жадно, изнутри магического-дымового круга своей квартиры, прислушивался. Потом наконец исчез полицейский, входная дверь захлопнулась. / Мать ринулась на кухню, ко-мне, схватила, обрушила на меня кулаки, запричитала: –Почему ты сделал !Это – !Как посмел – !Почему ты мне ?такое ус –; кричала ли она еще что-то, я не слышал под градом ее кулаков – ударов, которые попадали мне по ушам, вбивали туда пронзительный гул & звон, я только смотрел на ее рот, хватавший&выпускавший воздух (:это, должно быть, требует чудовищного напряжения сил: бить кого- то –), видел по слюне на ее губах, что она продолжает орать –Ты что ?!не-слышишь меня Ты !! будешь слушать – (кричала мать теперь у самого моего лица) –!Скажи !наконец хоть что-нибудь Ты – !маленький придурок: !!Говори: Как ?!мог ты !Такое устроить :!ПОЛИЦИЯ в доме: Как ты !!мог – :Она перестала меня бить, заметив, что ее кулаки в крови. Кровь была из моих ушей. –Скажи же – (услышал я сквозь плотный шум&звон усталый голос матери:) – Скажи хоть что-нибудь. !Скажи наконец хоть что-нибудь – (& стала трясти меня, как прежде тряс полицейский) –Чтонатебя?нашло Парень – (:это я уже слышал сегодня утром: ?Сплю я еще ?Или он опять здесь, этот учитель с непроветренным дыханием & сухими пальцами, вцепившимися в мой воротник –) : Я даже не изменил положения. В ушах, в голове – по-прежнему и непрерывно этот пронзительный гул, колюче-сухой дребезжащий звон, теперь, когда она меня больше не била, постепенно переходивший в жужжание на высоких тонах, которое могли бы издавать атакующие рои мух….. в плаксивый & злобный гуд….. Оставшийся со мной навсегда.

И это еще был не конец. Он, предводитель=бригадир там=снаружи, в оставшиеся часы ночи, не ждал моих возражений, он только изменил тон. – И ощутил в тот же миг, когда услышал голос из=снаружи, как заскользили обратно кадры, и почувствовал, что меня отбросило в прежнее настоящее, в прежнее место : Прохладно-сине натянуто утреннее небо, без единого облачка. Луна бледнеет пятнами: как разбитый гонг, – а в это время солнце цвета сливочного масла уже коснулось пальцами домов предместья. (:День, когда я встретился с моим Убийцей. Может, все было и по-другому: синева-неба солнце невидимы или размыты, – но Страх всегда потом виделся мне в !красивейшем свете.) Еще раз по тому же пути – через сады туннель по мосту где Чужак в крепких черных ботинках его лицо бледное а сам он в черном: одет как священник был Убийца, – там мне не разрешили больше пройти ни разу – – :однако она вспоминалась мне часто, девочка из параллельного класса: ?! Ну, и потом ее рука на моей руке, И наше молчание весь остаток пути до школы – : Теперь мы=с-ней ?никогда больше не увидимся – !я !должен ее искать, на переменках каждый день (по-вечерам позже –), белая лента темно-светящийся взгляд : ?!Ну, И она отвела 1 прядь, всегда падавшую поверх ленты, за ухо – –

Все же пришлось подчиниться матери, ходить обходными путями: Забыть мои любимые сады со входом во-внутрь земли, буйно разросшиеся растения, старую, в шатком дощатом заборе, почти наглухо затянутую вьюнками & паутиной калитку – : Другими путями ходить от=Ныне каждое-утро, путями, ведушими через Пригород, где трамваи автобусы ездили & люди….. в маленьких домиках скученные, только и ждали, когда же они попадут в каменные джунгли БольшогоГорода; Одни-и-те-же люди (как я когда-то заметил) Каждоутренне на одних и тех же остановках….. Я так и не привыкнул к новому звукотону этого ежеутреннего часа, мне казалось, будто я переехал в чужой город. Нет больше звукотонового шнура, который, словно разматывающийся шерстяной клубок, катился в лабиринт меж дорожками камнями & садами и меандру которого я следовал, проходя свой ежеутренний путь, – а потому и Сегодня-на- общешкольной-линейке мне предстоит получить публичное порицание – : Это Здесь-на-другом-пути, это будет (как я тогда догадался) звукотоном=чувствованием=смотрением с привкусом крови после полученного удара. Я должен буду его, этот другой звукотон, этот удар кулаком, этот привкус крови выдержать. В этот день И в Каждыйдень…..после этого.

–Чтобы-мы-друг-друга-правильно-поняли – (услышал я его из-снаружи, из-за стены руины): –Было бы совсем нетрудно войти, взять тебя под вялые со сна крылышки & вышвырнуть вон – как, впрочем, и Другого=тамвнутри, этого дурня, который даже не может умереть. Наверняка фраер вроде тебя. Такая же Задница, которая думает, что знает все лучше, чем другие. А теперь ему предстоит превратиться в вязкую лужу, от него вскоре не останется ничего, кроме миски вонючего супчика. Такое может произойти и с тобой, Спортсмен, рано или поздно точно произойдет. Но, видишли, мы здесь=снаружи считаем, что все это ! несколько затянулось. Тыпонимаш. Потому что мы-другие, не привыкшие иметь дело с мертвецами и всем этим хламом, мы хотели бы еще на какое-то время сохранить нашу работу, пусть даже это одна из худших работ, какие только можно вообразить. Но для некоторых из нас, господин 1очка & эстет, для некоторых из нас такая работа, как ни печально, – единственная, дающая возможность заработать на жратву для себя & своей семьи. И потому мы-между-собой Кое-что решили: !Завтра утром. !Конец этому обезьяньему=балагану. Раз и навсегда !Конец. Потому что, видишь ли: !ты нам мешаешь. !Ты мешаешь !нашей работе. И это зашло уже !слишком далеко. Мы не позволим, чтобы ты плевал нам в суп. Тебе уж точно нет: !Прыятель. И потому у тебя сейчас имеется такой выбор: Либо ты выйдешь оттуда – причем !немедленно – либо останешься там, где ты есть, и тогда завтра с утра : ….. : Тыменя!понял ?!да.

Но он, снаружи от входа в руину, говорил нарочито громко, наверняка не столько для меня, сколько для своих дружков – особенно для&против того, кого они называли Хэки и кто,