по-быстрому, расправлялась с этой – может быть, 1ственной за весь день – настоящей трапезой, свою возобновлявшуюся в каждый «рабочий полдень» домашнюю суету. Когда я открыл кухонную дверь, учитель и: я как по-команде замерли на пороге. Моя мать, в голубом халате, с волосами, которые, чтобы они не падали на лоб, были подвязаны свернутой в жгут косынкой, повернувшись спиной к двери, орудовала возле зеленого эмалированного бака, стоявшего на плите, – ворочала деревянной шумовкой закипающее белье (верхняя часть ее туловища на моих глазах окуталась клубами пара) –:когда она внезапно услышала шум от кухонной двери: она, я увидел, испугалась (потому что знала: я в это время в школе, а никто другой заявиться сюда не может) и быстро обернулась, подняв, как дубину, шумовку, с которой капала пена. Учитель (все еще державший меня за воротник) и: я уставились на эту женщину-у-плиты : глаза у нее были огромными, ведь они только что увидели нечто вдвойне невероятное. Возможно, молчание продолжалось только мгновение : но все же достаточно долго, чтобы чадные облака успели отделиться от бака и заполнить всю кухню серым удушливо-теплым паром, – И я ощутил неловкость этой ситуации всей кожей, так же, как внутренней поверхностью бедер чувствовал влажно-холодную ткань моих брюк: учитель, чья рука все еще не отпускает меня, грубый Чужак, порвавший паутину уютных домашних привычек и привычных игр –; я хотел крикнуть матери, так и державшей в воздетой руке влажно-поблескивающую шумовку: !Ударь же его – Вколоти его нафиг в !землю, старого дурака – !Никто не узнает, если ты это сделаешь – !Ударь его !Ну Сделай из него ! размазню, – и эта «размазня», эти останки учителя, как мне казалось, наверняка должны были иметь тот же пресный, спертый запах, что и его дыхание; и исчезли бы так же быстро и бесследно…..
–Чтосс-ым !!??случилось : ??Что !Опятьсним-?!случилось –
1ый вопрос матери, когда она узнала меня в распахнутых дверях кухни, под рукой учителя; с темным расползшимся пятном на поплиновой брючине, которое она со страху приняла за кровь, как и учительская хватка поначалу показалась ей жестом помощи. Потом она осознала нелепость своей=собственной позы – к моему величайшему разочарованию рука с шумовкой опустилась: значит, не будет Превращения-учителя- в-размазню….. –Он тебя из?бил. – Услышал я ее вопрос, когда до нее дошло, чтo с моими штанами, & когда она разглядела учительский кулак у меня на загривке. Господин учитель от возмущения засопел, я отрицательно помотал головой. И сразу же, мелкими злобно=жужжащими самолетиками, над головой моей вместе с дыханием учителя понеслись его непроветренные слова & фразы, слишком громкие, – в кухню & остальные комнаты; но целью-то налета была моя мать, и пикирующие словесные бомбардировщики успешно поражали эту цель: ОБЩЕСТВЕННОЕ ПОРИЦАНИЕ ПЕРЕД ВСЕЙШКОЛОЙ: СЕГОДНЯ УТРОМ – ПОСТОЯННО ОПАЗДЫВАЕТ – УЖЕ ТАК ЧАСТО ПРОГУЛИВАЛ ЗАНЯТИЯ ЧТО МЫ СБИЛИСЬ СО СЧЕТУ – НА НАШИ ТРЕБОВАНИЯ ПРИЙТИ В ШКОЛУ – ПИСЬМА ДИРЕКТОРА – ВЫ !НИКОГДА НЕ РЕАГИРОВАЛИ – ВАШ СЫНОЧЕК=ТОТ-ЕЩЕ-ФРУКТ !ДЕСЯТКИ-РАЗ ПОДДЕЛЫВАЛ ВАШУ ПОДПИСЬ – ЧАША НАШЕГО ТЕРПЕНИЯ ПЕРЕПОЛНИЛАСЬ – ВЫ & ВАШ СЫН ДОЛЖНЫ ПЕРЕД ПЕДАГОГИЧЕСКИМ СОВЕТОМ – СЕРЬЕЗНЫЙ РАЗГОВОР – НА СЛЕДУЮЩЕЙ НЕДЕЛЕ – ДУМАЮ Я ВПРАВЕ ОЖИДАТЬ ЧТО ВЫ ПРИМЕТЕ НАДЛЕЖАЩИЕ МЕРЫ – ВОТ ПИСЬМЕННОЕ УВЕДОМЛЕНИЕ – РАС!ПИШИТЕСЬ – !ЗДЕСЬ. – Стольких атак, собственно, и не требовалось, чтобы принудить мою мать к капитуляции. Она рухнула на табурет возле кухонного стола, глаза, широко открытые, были вперены в мои мокрые штанины, но я знал, что на самом деле они смотрят в-Никуда. Даже когда вода из бельевого бака, пенясь & шипя, полилась через край, и газовое пламя, вспыхнув сине-желтым, совсем погасло – даже на это она не отреагировала: учитель подпрыгнул к плите & самолично выключил кран. Покачав головой & шумно выпустив воздух через ноздри, он протянул матери шариковую ручку –:– тем удивительнее, что она, не изменив направления взгляда или положения своего поникшего на табурете тела, все же сумела поставить внизу свое имя, подтвердив получение ВЫЗОВА НА ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ СОВЕТ. Учитель очень аккуратно сложил бумагу с подлинной, на сей раз, подписью моей матери & в конце ритуала особо тщательно разместил документ в кармане своего пиджака. Может, еще прибавил: Так. Вот и отлично, – или другую подобную самодовольную фразочку из тех, какими страховые агенты обычно завершают заключение очередной сделки. Как бы то ни было, потом учитель удалился, оставив мне и матери квартиру с запахом кипящего белья. Кухонные испарения давили на нас своей тяжестью & отголосками внезапного осознания того факта, что ЧУЖОЕ в любое время может вторгнуться к нам, потому что нет никакого убежища, никакого У-себя=Дома. Из-за недавнего вторжения Чужого даже воздух здесь-внутри казался испорченным, затхлым, еще более удушливым, чем запах белья. И я в отчаянии ковырялся в нем, искал, что сказать, но мог только кончиками пальцев оттянуть влажную материю от своей ноги. На столе – конверт со школьной печатью, с обращенным к матери & ко мне требованием явиться на ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ СОВЕТ….. Письмо – как белый след от ожога –.
Мать все еще сидела у стола, сгорбившись на табурете, 1 рука на коленях, другой она медленно отодвинула конверт – от себя или просто подальше от водяных брызг. Она смотрела на пол, белье в постепенно остывающем мыльном бульоне было забыто. –Мальчик. – Произнесла она в тишине, и ее голос был странно весомым и раздавался высоко надо мной, как если бы она обращалась ко взрослому. –Когда будешь искать для себя жену: Выбери !здоровую женщину. Не такую, которая умрет от сердечного приступа, как твой отец. Сначала он, потом – мать. И остаешься совсем-1. И мне до Конца Днеймоих оставаться 1….. потому что ?!Кто же в наше время захочет взять женщину-с- ребенком; да еще если ребенок такой большой как т –
Больше она тогда ничего не сказала, молча поднялась, скинула халат и вышла в коридор; время обеденного перерыва давно закончилось, к себе в контору она придет с опозданием….. –Ну! сними же эти мокрые !штаны, мальчик. Или ты !весьдень так и будешь – И поскольку я даже не шелохнулся, она, уже в легком летнем пыльнике, еще раз большими шагами вернулась на кухню, ко мне, – я все еще стоял, будто зачарованный, возле плиты с бельевым баком – И она поспешно, спотыкающимися пальцами, расстегнула мой ремень, сдернула вниз по ногам влажно-холодные брюки, трусы тоже, подхватила осклизлый матерчатый ком & отнесла в ванную; я услышал, как струя из душа зашумела в эмалированной ванне. –!Помойся. – (Крикнула она) –И переоденься в сухое. Ты же знаешь, где лежат твои вещи, неужели я должна ?!Все делать за тебя – ?!должна тебе здоровенному мальчишке еще и задницу подтирать – (И, уже из коридора:) –Мне пора. Сразу же входная дверь хлопнула. – Когда она ушла, я вернулся к баку на плите (высохшие следы пены хрупкими восклицательными знаками выделялись на эмалированной поверхности, время от времени, как испуганный возглас, выскакивал из остывающей жести звук-щелчок); я поднял крышку & заглянул внутрь: в водянисто-сером мыльно-щелочном растворе плавали разбухшие матерчатые пузыри, обгладываемые тихо похрустывающими пенными кромками – я распознавал по рисунку&расцветкам тканей свои пододеяльники & простыни & полотенца : Но эта их отечность, эти надувавшиеся у них тугие животы придавали им (так можно было бы это описать): сходство с утонувшими детьми –:– убитыми детьми, которых в последнее время, по утрам, находили в реке, под мостом – : – Я твердо верил, что видел его: Убийцу, в это самое утро….. И я убежал от него, Никому Ничего не облегчил. Завтра я снова пойду в школу этим путем И, если снова его там встречу, уже не побегу….. Потому что только что я уже во 2й раз за сегодняшний день пережил Это: одно=из-мгновений подлинного стыда….. В1вые в моей жизни случилось так, что я захотел быть мертвым.
После смерти отца и смерти прабабушки – оба события были для меня скорее исчезновениями –; отец исчез за одну ночь, «с-минуты-на-минуту», как бывает, когда кто-то выходит из дома за покупками или на работу, и другие не догадываются, что видели его в Последний Раз –. А когда вскоре после того и прабабушка, с ее надежным & неизменным присутствием, исчезла из наших – всегда казавшихся слишком тесными – комнат, в доме воцарилась гудящая тишина обезлюдевшего жилища (пустота только усиливается из-за привычных предметов обстановки, которые теперь существуют сами=по-себе: в первое время я вообще не замечал, чтобы ящики – кем-то еще – выдвигались&задвигались, не слышал звяканья столовых приборов, никто не расправлял скатерть, не снимал с плиты дребезжащих кастрюль – : Поэтому, где прежде человеческие руки хватались за что-то & где были жесты, теперь постоянно образовывались пустоты между предметами – там, где предметы прислонялись к другим предметам, составлялись один на другой, накрывались крышками. Из этих-то крошечных пустот между вещами они и выходили: звуки Пустоты, отсутствия & ненаходимости всех
