поворачиваться к Директору – завершив поворот, уставился ему, Директору, прямо-в-лицо; пока Ингольф неторопливо расстегивал ширинку, пылающий кончик его сигареты дрогнул, описал в воздухе красноватую дугу, может, была тихо произнесена и какая-то колкость в адрес Директора, сквозь стиснутые зубы, во всяком случае, дымовое колечко насмешки прорвалось наружу – затем школьник-переросток достал свой пенис – (крещендо из шеренги учеников: визг улюлюканье свистки никогда прежде не виданный шум / я увидел, как волосы на голове у одного старого учителя встали дыбом, щеки приобрели оттенок плесени) – и направил струю мочи на штанину совершенно утратившего дар речи Директора – : Этого Ингольфа мы потом ни разу больше не видели ни в школе, ни вообще в городе….. Однако с тех пор ритуал публичного порицания в нашей школе не применялся к второгодникам….. Я второгодником не был. Но, с другой стороны, не принадлежал и к числу готовых- без-мыла-лезть-в-жопу «лучших учеников». (:Я ни для кого не представлял интереса : я всегда был я=сам-по-себе.) Итак, в то утро, через каких-то 2 часа, меня должны были выставить на обозрение….. всем-ДРУГИМ….. шумным любителям спорта, агрессивным «нормальным ученикам», орущей орде : должны были выдать им как врага….. меня, совсем не пригодного для этой роли.
–!Эээй – Голос белокурого предводителя своры, которого называли Совой, обращался непосредственно ко мне и отчетливо выделялся из гудения насекомых & волнообразного шума ночного ветра в древесных кронах снаружи. Я сидел, прислонившись к стене, недалеко от входа, оцепенев в неподвижности, внутри руины и у края этой бумажной горы….. И мне казалось, что голос этот должен исходить из машины с громкоговорителем, примчавшейся издалека и остановившейся как раз возле той стены руины, за которой сидел я, прислонившись к заплесневелым камням, – ?сколько уже времени…..
–эй: !!Послушай. Я имею в виду !тебя.
И ощутил в тот же миг, когда услыхал голоса=снаружи, словно из полусна, как если бы они исходили из бумажной горы….. как заскользили обратно кадры, и почувствовал, что меня отбросило в прежнее настоящее, в прежнее место, с тем ароматом сирени в апрельском сомнамбулическом воздухе. Я в самом деле сбежал – шел гораздо дальше и дольше, чем обычно, среди притихших в тумане садов. Трухлявая калитка в шатающемся дощатом заборе не оказала сопротивления, я просто прошел туда (открыл ли ?замок, нажал ли на ?ручку), даже влажные от тумана листья вьюнков & вьющихся роз, протянутые, как маленькие зеленые ладони, навстречу утру, даже они не дотронулись до меня, даже рыболовные крючки ежевичных кустов ничего от меня не отхватили, даже паутины, ее нитяно-клейких прикосновений, я не заметил – возможно, сама=ее-ткань осталась неповрежденной, несмотря на мое вторжение –.– И вот я уже иду по узким, будто сбрызнутым миниатюрной травкой дорожкам, между грядками. Сегодня сады напоминают мне о кладбищах, грядки – о могилах (на них – всегда оберегаемая, всегда ухоженная зелень, как если бы забота о растениях-над-умершими могла исправить хоть что-то из Того, что делали с этими умершими, пока они еще жили рядом с нами), и дорожки к могилам, по которым живые ходят так, как если бы растения были удлинившимися руками умерших, которые пытаются схватить живых, принято чистить, разравнивать граблями, изолировать от всего того, что, очевидно, только и соответствует местам погребений: от цветения & роста растений, их изобилия & процветания…..
Но в тот раз я прошел по дорожкам еще дальше, чем обычно, – я знал, что и сегодня=в-утро-моего- наказания, как почти каждый день перед тем, я в школу опоздаю; и опоздаю сегодня вдвойне: опоздаю на занятия & опоздаю на ПУБЛИЧНОЕ НАКАЗАНИЕ за опоздания в предшествовавшие дни&недели – : – Я пошел дальше, я шел под растениями – под землей – туда, где были корни, где они вцарапывались во что-то, чему они, растения (1 из них я так хотел бы стать: 1 травинкой в тысячетравном ковре луга –) были обязаны своим существованием. ?Что это могло быть : ?Что там могло быть, под землей или: под верхним слоем, коркой земли, ее поверхностью, о которой, по сути, ничего не известно, кроме того, что туда можно что-то посадить. Я низко наклонился –
–Ээй –
– и стал копать –,
:Противно: масса, которую я никогда прежде не ощущал вот так, руками: глянцево-коричневая жирная тяжелая с влажными комочками, застревающими между пальцев. Я копал дальше и дальше, только углубление сперва – потом яма, темно и жирно поблескивающая, в которую быстро натекли серо-пенные грунтовые воды: Это был мой вход во-внутрь земли –:– Сперва осторожно, 1 ногой, потом и другой я спустился в яму –
–ээй: Стобой что-то ?!случилось – ?Где ты –
Я прошел под землю, исчез, отныне буду растением, стеблем среди стеблей…… Потом я ел глинистую, с затхлым запахом массу, которая оставляла странное рыбное послевкусие – Туманное утро из детства, зеленый растительный запах тяжко давил на веки, 1 сновидение в самом верхнем слое, в корке сна – И держал рот открытым + земля текла в-меня + сквозь меня, земля жидкая от ночного дождя под небом, которое серобрюхими тучами медленно скользило мимо – потом только жидко-илистое – И, открыв глаза, увидал: солнце – ком глины, плавает в вязкой луже; – что из моего сна мне запомнилось: Я в то раннее утро все же удрал – такое !возможно –, я прошел под Ночью –. Может, она будет ждать меня даже Там, совершенно нежданно: Девочка из параллельного класса, которая, у выхода из туннеля, почти каждое утро выскакивала из-за угла, едва не сбивая меня с ног : ?!Ну говорила, быстро коснувшись рукой моей руки, и с улыбкой смотрела мне в лицо. Потом отводила 1 прядь своих гладких коричневых волос, всегда падавшую поверх белой ленты, за ухо, И потом, чаще всего молча, как два товарища, мы проходили остаток пути вместе. / –?Как тебе все-таки удавалось – (спросил я много лет спустя женщину, которую всякий назвал бы моей женой) –всегда совершенно-нежданно & почти каждое утро оказываться-там, в 1-и-том-же месте –: ведь у тебя не !каждое утро занятия начинались в то же время, что у меня – Она рассмеялась, потом отвела 1 прядь своих гладких коричневых волос (я заметил в них 1ую белую прядку) за ухо: –Я этотогда сумела, казаться !совсем=!случайной. Я с-самого- начала=всегда так делала & со всеми-мужчинами, которых хотела – (прибавила И опять засмеялась). / Значит, ?может, она и сегодня утром окажется здесь, в этом саду, пройдет по дорожкам между будто сбрызнутыми зеленью грядками, сюда, к этому месту : Теперь я буду говорить; теперь я расскажу ей, как только она остановится здесь, на этой грядке; расскажу ей о вкусе земли под Ночью –
–Скажи: Что ты-там ?!говоришь. Я не понимаю !ни слова. Ты: !Отвечай –
И тут я внезапно почувствовал, будто некий лифт стремительно поднимает меня вверх по своей шахте – Мысли бодрствующего сознания проносились как яркие сигнальные фонари перед моими глазами как взрывающиеся бусины, нанизанные на свисающий сверху шнур, – ускоряющееся движение к- верху, сквозь землю & переплетения корневищ –, И не стронулся с места, я все еще был на дороге к школе, посреди туманного утра (кожей все еще ощущал прохладный попутный ветер из полусна), И одна догадка вожглась, как жгучий след молнии в кору, в=меня, одно смутное предчувствие с горьким привкусом земли&растений (много лет спустя, уже как рубец в сознании, это предчувствие свелось к 1: Даже там=в земле под Ночью только нужда насилие-других-над-тобой твое-вынужденное-подчинение- чужой-воле – тихая медленная жестокость ползучих растений –, И следующим, кто попадет в этот мир из земли влаги & корней, возможно, опять буду я –)
–!!Послушай: я к !тебе обращаюсь. Эй –
Я даже не изменил положения. Я сидел, оцепенев в неподвижности, поблизости от входа во-внутрь руины и у края этой бумажной горы….. Его голос звучал властно, но не враждебно, скорей удивленно, как если бы он спрашивал себя, в самом ли деле Все обстоит именно так. Или: как если бы он, предводитель случайно собравшейся вместе своры, чуть ли не радовался тому, что я – !наконец-то – на время отказался от продолжения бегства, попыток спрятаться и исчезнуть, что я, так сказать, признался – хотя бы в том, что собираюсь снова исчезнуть, – и теперь это будет, так сказать, исчезновение с дорожными знаками, со следами, которые не могут принадлежать никому другому, кроме меня. Я знал, что такого рода признания представляют определенную ценность, так же как запах пота в бараках, при переодевании, который есть что-то вроде входного билета, дающего право на участие в общей работе & на принадлежность к коллективу.
–ээй !Тытам внутри: Теперь, значит, !ты попался. !Эк тебя !скрутило. Быстро это у тебя. Хватило пары
