Наполовину лошади, наполовину рыбы.
Игнорируя рев ихонов, существа подплыли к берегу вплотную. Милена наклонилась к воде и стала внимательно изучать сихорсов. Их голова и передняя часть корпуса были совсем как у коня. Но затем тело обретало змееобразный вид и венчалось мощным рыбьим хвостом. Передние лапы у сихорсов были как у лошади, но оканчивались не копытами, а ластами. Если глядеть на существ издали, могло показаться, что их мускулистые тела покрыты обычной шерстью. Но это было не так. Кожу морских коней обтягивала изящная чешуя. Милена переключила взгляд на их вытянутую морду. Начиная со лба, у сихорсов рос огромный прозрачный плавник, который тянулся до самых лопаток и служил, по–видимому, гривой. Каждое из шести существ, приплывших к берегу, имело свою окраску. Каких там только цветов не было! Их блестящая чешуя переливалась целой палитрой радуги, вспыхивая лучами пламени и сапфиров.
Милена робко протянула руку, желая погладить сихорса, который подплыл ближе всех. Судя по грозному виду, он был вожаком этого морского табуна.
— Милена Каролл, клянусь, если ты будешь продолжать в том же духе, то я за твои потерянные конечности ответственности не несу! – предупредил Альпин, с опаской глядя, как её рука приближается к носу морского коня.
— Хорошо, так прокурору в суде и скажешь, — буркнула Милена, когда сихорс заржал и нырнул под воду. Стая мгновенно последовала за ним, обрызгав её и гнома с ног до головы. Остался только маленький жеребёнок, который смотрел на девушку с не меньшим любопытством. Он подплыл вплотную, и Милена легонько прикоснулась к его тёплому шершавому носу. Она ещё около минуты гладила детёныша, пока вожак не вынырнул из воды и не заржал, поторапливая жеребёнка.
— Скажи, Альп, а зачем на ихонов надевают эти цепи, словно собираются кататься? — поинтересовалась Милена. Альпин хмыкнул и подтянул сползшие зёлёно–красные штанишки, в которых походил на непутёвого эльфа.
— Ты угадала, Ми. На ихонах будут кататься. Участники камстри, — заметив, как изменилась в лице Милены, гном озабоченно почесал затылок.
— Участники будут искать артефакты? Но что именно: Зеркало Плачущей Сирены, Посох Колдуна, Мемуары Ветра, Клык Дракона или Топор Гнома? вопрос вылетел, прежде чем она успела спохватиться. А глаза Альпина настолько округлились, что, казалось, вот–вот выпадут из орбит.
— Во имя бородавки моей бабушки Секриции, что ты сказала?! – пробасил карлик, и все гномы в округе синхронно обернулись. Один из ихонов воспользовался этим и таки вырвался из цепей.
— Откуда ты узнала? – тише спросил Альпин.
— От Мурены. Она рассказала мне легенду о первооткрывателях магии. И о Ветре, который полюбил Сирену и посвятил ей свои Мемуары, — Милена замолчала, настороженно наблюдая за реакцией Альпина. Он насупился, и его густые брови приподнялись, закрыв собой половину лба.
— Но как тебе это удалось? Ведь сирены такие неразговорчивые! Не то, что мы – гномы–болтуны! Из них и слова не вытянешь! – кажется, гнома удивило не столько то, что Милена теперь всё знает, сколько то, что ей это сообщила сирена.
— Я просто её спросила! И она, в отличие от вас с Аш, ответила мне!
Оказывается, чтобы получить ответ, нужно просто задать вопрос! – Альпин, не удовлетворённый объяснением, снова хотел заговорить, но Милена опередила его. – Расскажи мне о камстри, — попросила она.
— Ну, пожалей меня, наследница! Ты не должна так эксплуатировать мою гномью болтливость! – пропищал он жалобным тоном, но когда это не подействовало, сдался. – На камстри участники вовсе не соревнуются в магических силах, как ты, наверное, решила. Существует одна интересная детская игра… И называется она: Камень, Ножницы, Бумага. Магическое камстри сделано по принципу этой игры. Первый раз камстри состоялось в четырнадцатом веке для того, чтобы хоть как–то развеселить членов Ордена Посвящения. Для нас средневековье – это сплошные дни великой депрессии.
Ты же знаешь, что с тринадцатого столетия началась охота на существ, которые связаны с магией? – так и не дав ей ответить, Альпин продолжил:
— Это были страшные времена. Женщину могли обвинить в том, что она ведьма лишь потому, что у той рыжие волосы. И тогда Совет Теней предложил провести увеселительное зрелище, чтобы отвлечь приунывших членов Ордена. Камстри называют дуэлью только потому, что первый участник, которого единогласно избирает народ, сам выбирает себе противника. Он как бы это сказать… Бросает ему вызов. И когда второй участник принимает его, между ними начинаются состязания. Их всего четыре – как и стихийных отделений, — Милена, уже привыкшая к тому, что о стигах и пятом отделении никогда не упоминают, согласно мотнула головой.
— Но в этот раз правила изменились. Ты права, мы хотим найти артефакты.
Но поскольку Грифон и Ищейки следят за нами, сделать это весьма сложно!
Мы не можем искать в открытую. А камстри – это суматоха и много зрителей! Никто ничего не заметит! Это прекрасный способ найти это! прощебетал Альпин. Милена снова кивнула. Теперь всё стало на свои места.
Сейчас она поняла, что Аш Вильтон имела в виду, когда говорила с Муреной.
Значит, верховная ведьма тоже ищет артефакты, надеясь преуспеть в этом быстрее стигов. Но все– таки, зачем колдунам нужно это?
— Я не знаю точную дату камстри, но уверен, что оно состоится на днях. И игра будет проводиться, сохраняя традиции вековой давности. Возможно, ты ещё не в курсе, но ведьмы всегда чтут свои обычаи. Поэтому в камстри будет всего четыре этапа. Каждое испытание связано со стихией – огнём, водой, землёй и воздухом. Участники должны найти то, что там спрятано, загадочно просипел он. Милена, заинтригованная словом «то», уточнила:
— В смысле? Что значит «то»? Что участники должны там найти? – Альпин молча развернулся и засеменил к другим гномам, намереваясь помочь им обуздать последнего – самого буйного ихона.
— Пока не знаю! – прокричал он в ответ. Милена выдала болезненную полуулыбку. Глядя на ревущих ихонов, она почему–то усомнилась, что камстри основано на безобидной детской игре.* * * Завернув в просторный коридор, Милена поплелась к столовой, из которой доносился громкий девичий смех. Единственным освещением в зале служили факелы и миниатюрные гномьи фонарики, поэтому, когда она вошла в кухню, то на миг ослепла от яркого света. Моргнув, она осмотрелась.
В честь вечеринки в столовую впустили фей, а все факелы и фонари наоборот потушили, чтобы комнату окутал сумрак. Крылышки малышек пульсировали, пронизывая темноту разноцветными вспышками. Глядя, как столовая тонет в огнях, Милена невольно подумала о лазерном шоу. Но её улыбка сразу увяла, стоило ей заметить однокрылою фею. Она навещала эту крошку каждый день, желая хоть как–то искупить вину. Но фея была ещё слишком маленькой и не понимала, в чём заключается смысл её визитов.
— Привет, Ми! Иди к нам! – раздался рядом бодрый девичий голос. Милена обернулась и увидела свою новую приятельницу: ветряную ведьму по имени Джейн. Как и другие девушки, она сидела прямо на полу. Игнорируя огромный дубовый стол, ведьмы разложили лакомства возле себя. Милена обошла стол и села возле окликнувшей её девушки. Всего человек в столовой было около тридцати. Остальные ведьмы ещё не вернулись с каникул или банально опаздывали.
Милена снова огляделась, но стигов нигде не увидела. Колдуны вообще были очень странными. Они ни с кем не общались, всё время молчали и почти не вылезали днём из своих «норок». Но как только наступал запретный час, от их хохота и криков сотрясался весь холм.
Милена плюхнулась возле Джейн и принялась уплетать сладости. Она уже собралась поглотить очередное печенье, как девичье щебетание внезапно прервал громоподобный голос. Милена скривилась. Она знала только одно существо, которое могло лишь одним своим дыханием свалить сразу несколько человек. Это был Гуг – наставник огненного отделения.
— Я и другие наставники сейчас покинем вас, но помните, что вы должны разойтись по своим «норкам» до двенадцати часов, — Милена привстала, чтобы разглядеть заговорившего человека. Как она и предполагала, им оказался мускулистый темнокожий мужчина. Облачённый в свободный алый плащ, Гуг казался настоящим великаном. Слева от него ютился тощий старик в изумрудной накидке. Милена без особого интереса скользнула взглядом по его лицу. Острый птичий нос старика напоминал крючок, а узкое морщинистое лицо – высохший фрукт. Руки незнакомца наоборот были очень красивыми: длинные пальцы,
